Последнее Евангелие
Шрифт:
Джек тяжело вздохнул и, будто очнулся от наваждения, окинул взглядом мозаику и роспись.
— Ну же! — прошептал он.
— Ты что-то сказал? — переспросил Костас.
— Она должна быть здесь, — ответил Джек. — Если Эверет оставил подсказку, она наверняка отражена в мозаике и в настенной росписи.
Джереми, подойдя вплотную к стене, уставился на венок, окружавший монограмму Христа.
— Это точная копия? Вы уверены?
— Эверет немного изменил роспись, — ответил Морган. — Перистые листья отличаются от оригинала. Эверет сделал их листьями орехового дерева, а в качестве цветов выбрал свои любимые орхидеи. К тому же на оригинальной росписи нет греческих букв. Я сотни раз пытался сложить их в христианский акростих, но ничего не вышло. По-моему, они не более чем просто декоративный элемент.
— Не в духе Эверета, — задумчиво произнес Джереми.
— Согласен. Но я перепробовал все возможные варианты!
Джереми отошел немного назад и окинул комнату взглядом.
— А какова хронология создания интерьера? — спросил он потом. — В смысле, можно ли точно определить, когда Эверет выложил мозаику и сделал роспись на стене?
— Мне удалось через посредника пообщаться с настоятельницей монастыря, — ответил Морган. — Когда Эверет оказался при смерти, она была той самой молодой монахиней, которая ухаживала за ним в последние месяцы жизни. Очевидно, Эверет завершил строительство этой части монастыря до Первой мировой войны, за два первых года пребывания в Америке. Видимо, он работал с большим рвением, словно пытаясь оправдать свое решение оставить семью и карьеру.
— А когда он приступил к отделке?
— Вскоре Эверет завершил мозаики, в том числе и магический квадрат при входе. А росписью занялся только после окончания войны. Настоятельница вспомнила, что старые монахини говорили, будто Эверет вернулся совершенно другим человеком — замкнутым и встревоженным, словно что-то постоянно не давало ему покоя. Он был ослаблен физически. Что-то случилось с легкими. Эверет практически заперся в этой комнате на несколько месяцев, вскоре тяжело заболел и умер. Монахини не представляли, что ему пришлось пережить. Откуда им было знать! Калифорния находилась в тысячах милях от газовых атак. Но присмотритесь к его варианту монограммы Христа. Резкая, чернильно-черная, неровная. Будто обожженная огнем при взрыве. Напоминает мне черно-белые фотографии городов Западного фронта: Ипр, Пашендейль, Лоос. Как раз там получил ранение Эверет. Разруха… Лишь вдалеке возвышаются одинокие фрагменты сметенных зданий. Словно мрачная Голгофа с пустыми крестами, искореженными, почерневшими от огня.
Джереми вновь приблизился к настенной росписи и медленно провел пальцем по венку.
— Всего двадцать пять букв. Все они греческие, — прошептал он. — Выстроены в непонятном порядке или беспорядочно. Невозможно прочитать ни одного слова. Ни по часовой стрелке, ни против. Как ни крути!
— Да, я пробовал и так и сяк, — добавил Морган. — Единственное, что можно прочесть, — слова внизу под армянским крестом: Domine Lumius. Но по-моему, это вряд ли нам поможет!
— Эверет был гениальным математиком, — рассуждал Джереми. — Обожал головоломки, кроссворды. Магический квадрат у входа — лишнее тому доказательство. Итак, Эверет уходит на войну, затем возвращается и создает роспись на стене, добавляя к точной копии римского оригинала греческие буквы. Зачем? Что с ним случилось на войне? — Джереми, прижав ладонь к стене, нервно постукивал пальцами, не сводя глаз с венка. И вдруг резко повернулся к Моргану: — Напомните, пожалуйста, что вы сказали о 1917 годе. Эверет вернулся сюда. Куда конкретно? В монастырь?
— После вступления Америки в войну, после расшифровки телеграммы Циммермана Эверет вместе с Уильямом Монтгомери приехал в Калифорнию, именно сюда.
— Значит, криптографы… — проговорил Костас, прищурившись, — дешифровщики…
— Ну конечно! Я все понял! — перебил его Джереми, кинувшись к сумке, которую оставил у двери. Вскоре он вернулся с потрепанным блокнотом в руках. — Джек, помнишь, я просматривал его в самолете? Прямо как чувствовал, что пригодится! — Джереми раскрыл блокнот, быстро пролистнул несколько страниц, пока не нашел нужную. — Еще в школе я полностью переписал шифр Циммермана. Во время войны Эверет получил ранение, был контужен. Но кроме этого произошло еще одно важное событие — он стал профессиональным дешифровщиком! Итак, Эверет возвращается в монастырь в разгар войны и решает оставить подсказку так же, как в свое время Клавдий. Эверет одержим цифрами, кодами, шифрами. А чем в то время занята его голова? Естественно, только что разгаданным шифром Циммермана! Эверет раскрывает секрет Монтгомери. По-моему, это единственная причина, зачем ему приглашать коллегу-криптографа сюда посреди войны, когда их время было на вес золота. Возможно, в этой самой комнате они вместе придумали шифр. По-видимому, здесь же Эверет прятал древний документ, пока вел строительство до войны. Мне кажется, вместе с Монтгомери он определился с новым тайником. — Джереми, помолчав, взглянул на Моргана: Вы совершенно правы. Буквы не складываются ни в один известный нам древний акростих. Но я не думаю, что они выполняют лишь декоративную функцию. Это шифр времен Первой мировой войны!
— Продолжай! — нетерпеливо воскликнул Джек.
— Шифр Циммермана состоит из цифр, так? — Джереми перевернул страницу блокнота. — Телеграмма внешне выглядела как самая обыкновенная. Только вместо букв были цифры, собраные в группы, как будто буквы в словах. Проблема заключалась в том, чтобы присвоить цифрам значение, подобрать каждой соответствующую буквы, слог или слово. Подсказкой послужила секретная книга шифров, изъятая у немецкого связиста на Ближнем Востоке.
— Мне кажется, я понял, что к чему, — вставил Костас. — Надо присвоить греческим буквам на стене цифровое значение!
— Я это и хотел сказать. — Джереми быстро достал из кармана ручку, открыл блокнот на чистой странице и переписал греческие буквы в том порядке, в котором они были выстроены на настенной росписи, по часовой стрелке, начиная сверху, где лапы венка сходились вместе. Затем Джереми записал греческий алфавит от альфы до омеги, пронумеровав каждую букву от единицы до двадцати четырех. А после подставил соответствующие цифры под буквы с росписи на стене. Первая «дельта» получила цифру «4». — Готово!
Археологи окружили Джереми, заглядывая в блокнот, который он подставил под луч света.
— Пока это всего лишь гипотеза. Но если я прав, получившиеся цифры должны совпадать со значениями в немецкой книге шифров. И тогда мы снова в игре! — Джереми вытащил из сумки ноутбук и включил его, опустившись на одно колено. — Заинтересовавшись шифром Циммермана, я решил проверить, как современные технологии могут упростить дешифровку.
— Ты начинаешь мне все больше и больше нравиться, дружище! — заявил Костас.
— Думаю, Эверет пришел бы в восторг от этой программы, — продолжал Джереми. — Но он наверняка согласился бы со мной, что никакие современные технологии не могут заменить человеческий мозг. Расшифровка кода Циммермана во многом зависела от понимания менталитета немцев, их языка, их восприятия мира. Нужно было знать слова, которые были в тот момент в обиходе.
Джереми задал команду, и на дисплее появилась последовательность цифр со словами и слогами.
— Как выяснилось, ключ к немецкому коду очень прост, — сказал Джереми. — Каждая цифра соответствует слову, фразе или букве. А книга шифров стала своего рода каталогом. Однако возникла проблема. Немцы, придумавшие код, не учли некоторых слов, которые потребовались для создания сообщения. Пришлось собирать их из частей. Возьмем, например, слово «Аризона», которое как раз использовалось в телеграмме Циммермана. Немцы предлагали Мексике поддержку в завоевании южных штатов Америки. Потребовалось четыре цифры для буквы «А» и слогов «РИ», «ЗО», «НА». Разве могли немецкие специалисты разведыватеьного управления предположить, что придется шифровать слово «Аризона»? Поэтому пришли к решению разбивать слова на слоги. Эверет, вероятно, оказался единственным среди британских дешифровщиков Комнаты N 40, кто был знаком с реалиями Америки, ведь он прожил там несколько лет до войны. Вероятно, он предложил обратить внимание на локальные географические названия, которых могло не оказаться в книге шифров. — Джереми замолчал, вводя следующую команду. — Отлично! Я готов обработать наши цифры. Потребуется минуты две.
— Неплохо Эверет позабавился! — воскликнул Костас.
— В смысле?
— Представляете, для него, хранителя семейной тайны, это было чрезвычайно серьезным делом. Шутка ли — спрятать древнее Евангелие, оставив ключ! Но Эверет сумел превратить весь процесс в игру, от которой сам получал удовольствие.
— Ага, он любил головоломки, — согласился Джереми. — Дешифровщик от Бога!
— Прямо как Клавдий.
— Поиски сокровища напоминают партию в шахматы, — тихо добавил Джек. — Задача соперника всегда оказываться на шаг впереди и оставлять запасные ходы, чтобы подольше продлить игру. А тебе надо предугадать эти ходы, только тогда можно победить.