Последнее лето ярла Ульфа
Шрифт:
Я наклонился и поцеловал сначала пальцы, потом запястье, предплечье, такое же смуглое и сильное, при этом невольно втянув приторный дух благовоний, пропитавших белую кожу. Аромат их перебивал запах той, кого я любил. Это раздражало.
— Нет, не меня! — запротестовала Заря, отпихивая меня твердой ладошкой. — Сначала ее!
— У нее свой муж есть, — мериться силой с Зарей я не собирался. Я слишком хорошо ее знал, чтобы в этом возникла необходимость. К черту благовония! Запах любимой — лучшее из них!
— П-перестань… Подожди… Нет…
Я знал это «нет». И знал, что через минуту оно превратится в «да».
Но я недооценил чью-то силу воли.
— Нет! — решительно заявила Заря, за волосы оттягивая мою голову. — Ульф! Я обещала ей! Слышишь? Я обещала! Да послушай ты!
Да ладно!
Но Заря была серьезна как никогда.
У Миры проблемы. Она уже два года как жена, но так и не зачала. И дело точно не в ней. Старшая жена Фроди не рожает уже четыре года. Отчасти поэтому Миру и взяли младшей. Но старшая уже подарила мужу сына и дочь, а Мира…
— Да понятно мне, что дело не в ней! — перебил я.
— Помоги, любимый! Она же тебе не противна. Даромира хорошая. Смотри, как она похожа на нашу Бетти.
И впрямь похожа. Носик. Выпуклый лоб с крохотными капельками пота, и зеленые глазенки, такие же перепуганные, как у Бетти в начале нашего знакомства. Ну как знакомства… Когда она еще не знала, что я неправильный викинг. Добрый.
Нехорошо отказывать женщинам. И нет, малышка Даромира мне не противна.
— Поцелуй меня! — потребовал я. — Так, чтобы огонь! А потом мы вместе поможем твоей подружке.
— Вместе? — Искреннее удивление. — Как?
— Я покажу. Ты будешь меня целовать или…
— Ты напросился, Волчара! — почти прорычала Заря, выворачиваясь из-под меня и одновременно опрокидывая меня на спину.
Я не сопротивлялся. Это была ее игра. Но по моим правилам. Потому ее очередь была первой. А беленькая «надо помочь» пусть полюбуется. Может, хотя бы потеть от страха перестанет.
Нет, бояться она не перестала. Мы потом минут двадцать ласкали ее в четыре руки… Бесполезно.
Она еще и трястись начала. Вот что такое надо делать с женщиной, чтобы довести ее до такого состояния? Понятно, что для Фроди она — устройство для рождения сыновей. Но, блин…
Нет, такое вот существо, мокрое снаружи и сухое внутри, я оплодоворять точно не буду. Это не дружеский секс. Это практически изнасилование.
— Вставай! — скомандовал я. — Вели мне меду хмельного принести. Два кувшина. Живо.
Заплакала. От печали и от облегчения одновременно.
Но реветь ей я не дал.
— Два кувшина! Бегом!
— Так есть же мед… — пробормотала она, стараясь на меня не смотреть. Последнее немного обидно. Я, конечно, роста не великанского, но сложен недурно даже по местным меркам. А шрамы… Ну так у кого из воинов их нет?
Нет, вру. Есть такие воины. Тот же Бескостный, например. Но Рагнарсоны — это особая порода. С ними себя сравнивать — только расстраиваться.
А хороший мед, духовитый, крепкий. Как здесь любят.
Даромира глядела на меня искоса, и я видел, как ее снова начинает колотить. Голый страшный ярл хлещет спиртное из кувшина. Напьётся и надругается. Потом горло перегрызет. И снова надругается.
— Хороший мед, — сказал я, протягивая кувшин, когда в нем оставалось около литра. — Пей, красавица. До дна.
Пить она не хотела. Но может ли кролик противиться удаву? Моему уж точно нет.
Мед она выдула. С ожидаемым результатом. Розовый ротик открылся. И из него потекло то, что накипело. А накипело много. Я, признаться, не слушал. Вычленил главное: муж спит, этаж от прислуги очищен (может, не такая уж она дурочка?), старшая жена с детьми вернется из «загородной поездки» только через три дня. В общем, все условия для тайного зачатия соблюдены.
Да, теперь уже точно все. Пышечка уже не боялась. Выболтала страх. И даже начала как-то реагировать на ласки Зари. А похоже, жене моей это тоже нравится. Однако. Как бы эта пухлая блондиночка не изменила моей жене ориентацию!
Нет, вряд ли. Если кто-то любит играть со щенком, то это вовсе не значит щенка потом — того.
А вот мне придется. И желательно пока бедняжка не вырубилась.
Ну что сказать? Было не так уж плохо. Разнообразие время от времени тоже нелишне. По крайней мере, мой организм ничуть не возражал. Податливость и беспомощность тоже иногда возбуждают. Возможно, не будь рядом Зари, было бы иначе. Но она была. И очень активно. Особенно после того, как ее новая подружка уснула.
А потом я отнес пускающую счастливые слюнки младшую хозяйку в ее горенку, рухнул в койку и спал почти до полудня.
Разбудила меня Заря. И сразу похвасталась колечком с бирюзой. Серебра в колечке — на дирхем. Камешек и того меньше. В другой ситуации Заря бы на него и не глянула: мусор. Но когда от сердца…
— Она сказала: не знала, что так бывает. Сказала: в тебе будто кровь Волоха! — с гордостью сообщила мне Заря. — Вот ты у меня какой!
— Это потому что она моего брата в деле не видела, — поскромничал я.
— Она нет, а я видела. Ну да, уд у него побольше, и что с того? Ты — самый лучший.
«Уд у него побольше»… Я напрягся было, но тут же успокоился, вспомнив, что здесь из секса таинства не делают. Тем более мой братец. А к Заре он даже не притронется. Чужая жена — табу. Разве что ты только что убил ее мужа. Или собираешься убить.
Убивать Фроди я не собирался. Такой, как он, мне в Киеве пригодится.
А если его жена родит, так и ладно. Пора уж перестать пользоваться моралью двадцатого века. Здесь родившийся ребенок — часть рода. И быть ему таковым или нет, решает только глава. Примет папа в род ребеночка собственной рабыни — и она уже не рабыня, а свободная женщина. А может и не принять. Откажет — так будто и нет младенца. Вынесут в лес и там оставят. Такое тоже бывало в бедных семьях. Особенно в голодное время.