Последнее наказание

Моро Арабель

– У Бога свой план на каждого из нас, – говорила старушка. – Не торопи его и не отчаивайся, просто верь, что когда-нибудь он впустит тебя в свои объятия и подскажет тебе то, что ты должна делать и знать. Если мы прилепимся душою своею к Богу, то никакой ангел не будет могущественней нашего духа. Ведь, если добродетель – сила, то дух, прилепившийся к Богу, возвышеннее, чем весь мир¹.

Только спустя год после знакомства с бабушкой Марселлой я смогла, наконец, почувствовать присутствие Бога рядом с собой. И, конечно же, это не было ни голосом в голове, ни шорохами в комнате, ни внезапным прикосновением чего-то страшного и потустороннего. Это было нечто совершенно другое.

В то утро я проснулась на самом рассвете, и, несмотря на столь ранний час, ощутила себя выспавшейся и

полной сил. Отчего-то мне страстно захотелось прогуляться в нашем парке. Стояло позднее лето, и последние дни погода радовала нас приятным теплом. В час моего пробуждения солнце еще только поднимало свои яркие лучи над горизонтом, но было уже не очень темно, и я могла позволить себе выйти из дома и немного побродить по саду. В воздухе в это время царила приятная прохлада, и меня отчего-то переполняло чувство необъяснимого волшебства. Мне казалось, что я сплю и вижу сон, но это было не так. Любуясь мерцанием лучей восходящего солнца на ветках плодовых деревьев, я и не заметила, как подошла к кусту роз, что рос в глубине сада. Эти розы нам прислала мамина сестра еще два года назад, и все это время куст, не признавая нового места, не выпускал ни одного бутона, но сегодня впервые за два года он зацвел. И этот темно-зеленый куст, усыпанный крупными ярко-малиновыми цветами, показался мне восхитительным видением. Особенно мое внимание захватил один бутон, который только еще собирался зацвести и обещал стать прекраснейшим из всех цветков, что были у нас в саду. Невообразимо сильно мне захотелось сорвать его, чтобы поставить в вазу у себя в комнате, и каждый раз, находясь там, любоваться этой красотой. Я уже поднесла к нему руку, готовясь сломать покрытую мелкими иголками веточку, когда легким, прохладным и едва ощутимым прикосновением чья-то незримая рука отвела мою ладонь в сторону от цветка. Я тут же поняла, что произошло, и замерла от неожиданности, трепета и счастья охвативших мое сознание в этот момент. Бабушка Марселла часто описывала мне прикосновения Бога, и теперь я без сомнений могла сказать, что это был Он. И хоть это меня и напугало, но чувство признательности за то, что мне не разрешили погубить этот прекрасный цветок, а дали взамен куда большее и куда более важное – особое знание, превысило испуг. В тот же день я навестила бабушку Марселлу и рассказала ей о том, что произошло. Выслушав мой рассказ, старушка крепко обняла меня, но ничего не сказала. Впрочем, этого и не требовалось – я все поняла по ее горящим глазам и нежной улыбке. Она была счастлива.

После этого случая старушка с еще большей радостью стала учить меня всему, что знала. Теперь она не просто видела во мне любознательного ребенка, но ощущала меня своей помощницей, а возможно даже и своей преемницей. Словно желая успеть как можно больше, она передавала мне знания каждую минуту, что была рядом. Я же жадно впитывала в себя все, что отдавала старушка, но и этого мне было мало. Я хотела узнавать все больше и больше, и бабушка Марселла испытывала искреннюю радость, видя у меня такое рвение.

Единственное, чему она не желала обучать меня, было предсказание будущего. Я знала, что она умеет это делать, но сколько бы раз не просила ее обучить меня этому или хотя бы просто, интереса ради, погадать мне на будущее, она не соглашалась, ссылаясь на то, что время мое для этого еще не пришло. Я ее не виню за это. Тогда я была совсем еще ребенком и не сумела бы сохранить секреты, которые могли бы мне открыться в предсказании.

Очень быстро мама узнала про то, что старушка обучает меня своим тайным знаниям, и, конечно же, ей это не понравилось. Как и все в деревне, она считала бабушку Марселлу ведьмой. Впрочем, к этому времени мама противостоять нашей дружбе уже не могла. Это была моя судьба, и это было мне записано Богом.

Глава 4

Болезни, как говорила мне старушка, вызывались у людей разными причинами. Некоторые из них, такие как лихорадки, отравления или даже переломы конечностей, обуславливались естественными факторами, и их можно было вылечить лекарствами или снадобьями на основе трав. Но бывали и такие болезни, которые, будучи насылаемы разного рода демоническими созданиями, не способны были излечиваться простыми травами или мазями. Эти болезни не просто заставляли страдать тело человеческое, но и терзали душу его. Только слова молитвы божьей облегчали муки таких страждущих, и только лишь божья воля способна была их исцелить. Всего однажды мне довелось видеть подобную

болезнь, но память об увиденном осталась надолго в моем сознании.

Мне тогда исполнилось двенадцать лет, и я, придя, как обычно, навестить бабушку Марселлу, к своему немалому удивлению обнаружила в ее доме двух посторонних людей. Как я уже говорила, эта добрая старушка жила очень уединенно, так как большинство людей из нашей деревни, считая ее ведьмой, сторонилось этих мест. По сей же причине наличие в ее доме даже одного постороннего человека, казалось мне невероятным, подозрительным и отчего-то даже пугающим.

В тот же день гостей у нее было двое. Мужчина и женщина, оба деревенской наружности и уже не молоды. Когда я вошла в маленький, но ставший уже мне привычным, двор, то увидела, как старушка в компании незнакомой женщины пропалывала грядки с морковью. Мужчина же, находясь неподалеку от них, но чуть ближе к домику, колол дрова. Увидев их, я остановилась в удивлении и нерешительности, не зная, как поступить. Я не испугалась незнакомцев, но отчего-то у меня возникло неприятное ощущение того, что я своим присутствием могу помещать бабушке Марселле и ее гостям. Так, незамеченная, я простояла несколько минут, но вскоре, возможно, почувствовав мое присутствие, а, возможно, просто немного устав, бабушка Марселла оторвалась от прополки и, повернувшись, увидела меня. Она, как всегда, по-детски задорно улыбнулась и приветственно помахала мне перепачканной в сухой земле рукой.

– Здравствуй, золотушечка моя, – сказала она и добавила, когда я, настороженно оглядываясь, подошла ближе. – Знакомься, это Каспар и Фенна. Они из той деревни, что виднеется за нашей рекой.

Оказалось, что ее гости прибыли сюда днем ранее. Молва о врачеваниях бабушки Марселлы шла на много селений вокруг, и эти двое, едва услышав про старушку, поспешили к ней, в надежде на то, что ее знаний хватит для того, чтобы исцелить их от неизвестного недуга, коим они страдали уже много лет. Они обращались к немалому числу лекарей, но ни один сельский врач и ни один приходской священник не смогли помочь им исцелиться от странной, невиданной ранее болезни.

В день, когда я встретила их, они показались мне абсолютно здоровыми и милыми людьми. Каспар и Фенна, как принято у крестьян, почти не сидели на месте, а хлопотали по дому, во всем помогая бабушке Марселле чинить вещи, которые уже давно пришли в негодность и которые сама старушка, в виду своего преклонного возраста, уже не могла починить. Целый день мы провели вместе, но я сколь ни старалась, не могла разглядеть ни в одном из супругов признаков хоть какого-нибудь недуга. Сами же они в разговорах со мной, то ли стыдясь, то ли беспокоясь за меня, старались избегать тему своей болезни. Позже я узнала о том, что признаки их недуга проявлялись только тогда, когда начинало темнеть. Их словно начинали одолевать невидимые глазом демоны, и они превращались в одержимых безумцев.

Когда старушка, видя мое неудержимое любопытство и желая оградить своих гостей от ненужных расспросов с моей стороны, отвела меня в сторону и вкратце рассказала про недуг, коим страдали супруги, я загорелась страстным желанием увидеть своими глазами этих демонов и понять, каково это быть околдованным. Бабушка Марселла, конечно же, была против этого. Она говорила, что я еще слишком мала, чтобы видеть околдованных, что это опасно, и что я своим присутствием, скорее, помешаю исцелению, чем окажу помощь. Но я стойко стояла на своем и, наконец, убедила старушку оставить меня на ночь тем, что просто на просто отказалась куда-либо уходить из ее дома, и поэтому если бы старушка не разрешила мне остаться внутри дома, я просидела бы всю ночь у ее порога.

– Но смотри, – сказала старушка, поддавшись в конце концов моим уговорам. – Сама в стороне держись, а если забоишься, то крестом себя осеняй. Да еще молитвы, которые только вспомнишь, все читай. Какая-то из них, может, и сгодиться.

Сложно передать словами, в каком воодушевлении я провела остаток дня. Едва договорившись со старушкой, я побежала в деревню и попросила знакомых мальчишек передать моей маме весть о том, что мне предстоит остаться на ночь у бабушки Марселлы. Я знала, что маму это расстроит, но упускать возможно единственный в жизни шанс увидеть одержимых демонами людей мне не хотелось. Что-то внутри меня твердило о том, что я обязана увидеть то, что должно произойти сегодня. Тогда я и представить себе не могла, что когда-нибудь для кого-то мне придется совершить то же, что сделала бабушка Марселла для этих супругов.