Последние первые планетяне
Шрифт:
– Извини, но… быть не может, чтобы ты знала этих людей.
– Боюсь, я не понимаю, – насмешливо покосилась на старшего офицера Леонова.
Николай почувствовал себя идиотом, однако деваться было некуда.
– Все они, – сказал он, – кто встречается нам от самого управления. Тебя приветствует каждый первый. Не может быть, что ты лично знакома со всеми.
– Я не знакома.
– Какое тогда им до тебя дело? – не унимался молодой человек. Он все думал, что если бы случайный прохожий на улице Биниса снял перед кем-то шапку, то это было бы расценено как знак внимания сумасшедшего. Такой человек явно замышляет недоброе.
У Камиллы, конечно, подобного не было в мыслях.
– Нет им до меня никакого дела, – тем не менее ответила девушка. – Они проявляют уважение – только и всего. К этому привыкаешь. – Она вдруг рассмеялась: – Хотя не помню, каково было, когда Громов только-только принял меня на службу…
– Разве мы все тут не на равных правах?
– О чем вы?
Николай растерянно всплеснул руками:
– Разве не все мы лишь наемники на службе у рудной компании?
– *Так* вас учили в Большом Кольце, верно? – ответила вопросом на вопрос Леонова. – Так говорили в вашем?..
– Бинисе, – инстинктивно подсказал Давыдов.
– Да, в вашем Бинисе.
Молодой человек недовольно нахмурился. Действительно, подумал он, так их учили в академии. Что ни в одном мегаполисе Большого Кольца, ни в одной области за его пределами не ощущается сильнее корпоративная власть, нежели на Западе. В этих девственных землях, в их маленьких рабочих поселениях, основанных и спонсируемых рудными компаниями лишь выгоды ради. Что нигде, кроме Запада, не отыскать таких городов, где люди, независимо от рода деятельности и достатка, равны перед единым корпоративным начальством. Работники шахт, фермеры, владельцы магазинчиков, механики, инженеры, менеджеры, администраторы, пожарные и полицейские. Все едины, потому как лакомятся из общей кормушки.
– Ерунда! – резко выпалила Камилла, стоило Николаю вкратце озвучить свои мысли. – Подумаете, господин Давыдов, разве смог бы город функционировать, принадлежи он корпам весь без остатка? Дураку ясно, что нет, – сама ответила девушка. – Скажем, досуг…
– А что с досугом?
– Думаете, он обеспечивается корпорацией? Нет и нет. – Леонова заметно распалилась, подхватив новую тему. Было очевидно, что реальное устройство города занимает ее гораздо в большей степени, нежели девушка взяла за привычку демонстрировать. Она продолжала: – Дело «СидМКом», как любого игрока в этой сфере, обеспечить рабочие места и безопасность. Досуг не входит в сферу их финансовой ответственности.
Немного запоздало, однако Давыдов стал понимать.
– Откуда тогда взялся «Пионер» и прочие заведения? – спросил он.
– Вот именно, – вмиг отозвалась девушка и постучала по носу кончиком указательного пальца. – Теперь вы мыслите в верном направлении. Вопреки расхожему мнению, зачастую люди переезжают к нам по собственной воле, а не по назначению. Бывают и нежелательные случаи, когда кто-то скрывается от закона. Но многие пытаются начать здесь новую жизнь, и разве стоит винить их, что они предпочитают оказаться подальше от шума и гама Большого Кольца? – (Николай ожидаемо изобразил несогласную мину – он, как многие, был зависим от этого шума и гама, как от наркотика). – Так или иначе, – тогда продолжила Камилла, – люди приезжают независимо от корпов. Покупают землю, запускают старт-апы. Города обрастают независимыми фермерскими хозяйствами, насыщаются различными заведениями, вроде баров или борделей, чего уж там. В конечном счете они так же существуют за счет корпоративных денег, просто получают их транзитом, а не напрямую. Такая вот нехитрая схема.
Девушка, довольная, замолчала, и Николай демонстративно покачал головой:
– Дела тут устроены сложнее, чем кажется.
–
– Какие же?
– Формально корпоративная полиция потому и называется таковой, что обеспечивает безопасность предприятий, находящихся во владении рудных компаний. А также поселенцев, являющихся работниками этих компаний. Она не несет ответственности за тех, кто не имеет к ним непосредственного отношения. Впрочем, вам ли не знать устав? – пристально посмотрев на собеседника, спросила Камилла.
Давыдов открыл было рот, однако в последний момент осекся и просто прокашлялся.
– Но на деле мы, конечно, так не поступаем, – потому с ухмылкой договорила девушка. – Пускай порой это ставит нас в неловкое положение, и приходится искать компромиссы там, где, казалось, дело плевое, но мы защищаем всех и каждого в Борей-Сити. Начальник Громов учил, что мы обязаны сохранять нейтралитет. И мы сохраняем его изо всех чертовых сил. Поэтому люди уважают нас за наш труд. Поэтому с удовольствием приветствуют на улицах. Они видят в нас защитников, а не просто таких же наемных работников, как они сами, как их друзья или соседи. – Камилла горделиво вытянула шею, поняв, что, произнесенная вслух, эта истина звучит по-особому важно, и затем, совсем зазнавшись, заключила: – Так что, при всем уважении, господин Давыдов, работа в полиции на Западе – это нечто большее, нежели учат в этих ваших «академиях».
Николай, сдержанно улыбнувшись, кивнул и тотчас поймал себя на том, что прав был первый помощник прошлым вечером, настаивая, что ни в коем случае не стоит недооценивать Камиллу Леонову. Ее образ заигравшейся в полицейскую барышни, авантюристки, магнита для молодых людей, но не более того, был ровно таким же притворством, как отсутствие у нее интереса к мелкой политике Борей-Сити. И, конечно же, в очередной раз, узнав подчиненного поближе, Давыдов убедился, каким чертовски мудрым вожаком был его предшественник. Как тщательно подбирал он команду, свое окружение; и как сложно будет не испортить того, что Громову удалось построить за долгие годы службы старшим офицером.
8
Путь до штаб-квартиры рудной компании на деле оказался отнюдь не так скоротечен, как представлялось Николаю. Северная половина Борей-Сити, идя на поводу у замысловатого рельефа местности, расстилалась по дну оврага и сжималась с каждым новым рядом домов, и, таким образом, занимала вдвое большее расстояние, нежели было от центральной площади до магнитнодорожного вокзала. Офисы «рудников» при этом расположились на самой окраине. За громоздким, походящим на угловатую стеклянную вазу зданием, пряталось еще несколько жухлых построек, среди которых затесалась и бесполезная крытая стоянка, а затем, по другую сторону кольцевой дороги, начиналась во всей красе степная пустошь. Время от времени по этим пограничным улочкам, принесенные из дикой природы, из стороны в сторону метались одинокие перекати поле.
Когда Николай с Камиллой вышли на перекресток перед зданием, обычно отводимый для обеда час подходил к концу, и можно было наблюдать, как с соседних улочек, из мелких забегаловок и дворов жилых домов в направлении громадного строения, как муравьишки по сладкому следу, стекаются работники. Градообразующее и потому крупнейшее предприятие, рудная компания «ВостоковШтарк», со слов Леоновой, предоставляла до двух с половиной сотен рабочих мест только в головных офисах, и потому в стенах этой не вписывающейся в общую картину постройки было сосредоточие деловой жизни Борей-Сити. Именно здесь, но отнюдь не в мэрии день ото дня решалась зыбкая судьба поселения.