Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна
Шрифт:
Дудвиль ушел. Люпэн подождал еще с час, пока мирная улица Делезман опустеет совсем, затем, видя, что Леон Массье не возвращается, решился и приблизился к флигелю.
Вокруг — никого… Люпэн разбежался и вскочил на каменное основание, на котором покоилась железная решетка особняка. Несколько минут спустя он был уже внутри. В его план входило взломать дверь дома и обыскать комнаты, чтобы найти пресловутые письма кайзера, украденные Мальрейхом в Вельденце. Но тут подумал, что посещение сарая более неотложно.
К его удивлению, сарай оказался открытым. С помощью электрического фонарика Люпэн вскоре убедился, что он был совершенно пуст и что никакой двери в задней стене не было. Он долго и безуспешно искал. Зато заметил снаружи лестницу, приставленную к сараю и служившую, очевидно, для подъема в нечто вроде чердака, устроенного под черепичной крышей. Люпэн ею воспользовался. Старые ящики, охапки соломы, садовые принадлежности загромождали этот чердак, скорее — так ему показалось вначале, ибо он довольно скоро обнаружил среди них проход, который вел к стене.
А там наткнулся на оконную раму, которую попытался отодвинуть. Не сумев этого сделать сразу, он внимательно ее осмотрел и определил, что она прикреплена к стене и одно из стекол в ней разбито. Он просунул руку — она ушла в пустоту. Осветив пространство за нею своим фонариком, он увидел, что это — большой сарай, гораздо более просторный, чем тот, который принадлежал особняку, и этот сарай наполнен железным ломом и другими разнообразнейшими предметами.
«Вот оно что! — подумал Люпэн. — Это слуховое окно выходит в сарай Старьевщика, на самом верху, и именно отсюда Луи де Мальрейх слушает и наблюдает за своими сообщниками, не слышимый и не видимый ими. Теперь понятно, почему они не знают своего главаря».
Разобравшись в этом, он выключил фонарик и собрался уже уйти, когда с той стороны, в самом низу, открылась дверь. Кто-то вошел в ангар, зажег свет. Он узнал Старьевщика. И решил остаться, поскольку намеченная экспедиция противника не могла состояться, пока этот человек здесь.
Тот вынул из кармана два револьвера. Проверил их действие и зарядил, насвистывая при этом мелодию, услышанную в шантане. Так прошел целый час. Люпэн начал беспокоиться, не решаясь, впрочем, покинуть свой пост.
Потекли еще минуты, полчаса, еще час… В конце концов человек внизу громко сказал:
— Входи!
В сарай проскользнул один из бандитов. Потом — второй, третий, четвертый…
— Собрались все, — хмыкнул Старьевщик. — Дьедонне и Щекастый будут ждать нас на месте. Пошли, времени больше нет… Все взяли оружие?
— Конечно.
— Тем лучше. Дело будет жаркое.
— Откуда ты это знаешь, Старьевщик?
— Я видел шефа… Говорю тебе — я его видел… Он со мной наконец разговаривал…
— Ну да! — сказал один из негодяев. — В темноте, как всегда, где-нибудь на углу улицы… Ах! Мне больше нравилось, как вел себя Альтенгейм. Знали, по крайней мере, что делали.
— А теперь не знаешь? — отозвался Старьевщик. — Сегодня мы вламываемся в дом Кессельбахши.
— А оба сторожа? Оба типа, которых там оставил Люпэн?
— Тем хуже для них. Нас семеро. Им придется вести себя тихо.
— А сама Кессельбахша?
— Кляп в рот, веревки… И доставим ее сюда… На этот старый диван… После — ждем указаний.
— Нам хорошо заплатят?
— Для начала будут драгоценности Кессельбахши.
— Да, если нас ждет удача. Но я говорю о гарантированной оплате.
— Три бумажки по сто франков вперед, на каждого из нас. Двойная сумма — после дела.
— Деньги уже при тебе?
— Да.
— В добрый час. Могут думать, что хотят, но что касается платы — другого, как этот тип, я не знаю.
И добавил тихо, так, что Люпэн едва сумел разобрать:
— Скажи-ка, Старьевщик, если придется поиграть ножичком, за это будет премия?
— Все та же. Две тысячи.
— А если это будет сам Люпэн?
— Три тысячи.
— Ах! Добраться бы до него!
Один за другим они оставили сарай. До Люпэна донеслось еще несколько слов, оброненных напоследок Старьевщиком:
— Вот вам и план действия. Разделимся на три группы. По свистку — каждый бросается вперед.
Люпэн поспешно оставил свой наблюдательный пост, спустился по лестнице, обогнул, не входя в него, флигель и перебрался через забор.
«Старьевщик прав, — думал он, — будет жарко. Ах! Им понадобилась моя шкура! Премию за Люпэна! Ах, мерзавцы!»
Он остановил такси.
— На улицу Рэйнуар!
Попросив шофера остановиться в трех сотнях метров от улицы Винь, он добрался до угла пешком. К его величайшему удивлению, Дудвиля на месте не оказалось.
— Странно, — подумал Люпэн, — полночь, все-таки, позади… Что-то должно быть не так…
Он подождал десять минут, двадцать. В половине первого — никого. Дальнейшая задержка становилась опасной. В конце концов, если Дудвиль и его друзья не смогли прибыть, Шароле, его сына и самого Люпэна было бы достаточно, чтобы отразить нападение, не говоря уже о помощи со стороны слуг.
Он приблизился к дому. Но увидел двоих человек, прятавшихся в темноте, за выступом стены.
«Дьявол, — подумал он, — это авангард шайки, Дьедонне и Щекастый. — Я сглупил — дал себя опередить!»
Там он потерял еще несколько минут. Пойти прямо на них, вывести их из строя и проникнуть в дом через окно в помещении для прислуги? Это было бы самое осторожное решение, при котором он мог увести госпожу Кессельбах и избавить ее от опасности. Но это означало бы также крушение его главного плана, того единственного случая, который позволил бы поймать в западню всю банду сразу и, конечно, самого Луи де Мальрейха.