Последний час надежды
Шрифт:
Она подняла взгляд.
— Ещё нет. Обнаружит завтра, ближе к полудню.
— Откуда ты знаешь?
Она вновь опустила голову.
— Ники, ты не сможешь молчать вечно.
— Брюс, я обещала рассказать. Но не сразу, не торопи меня.
— Хорошо, тогда объясни, почему меня не будут искать. Для начала. Откуда взялись эти вещи. Что случилось там, в лесу. Почему ты хотела… почему ты их всех убила. Объясни хоть что-нибудь!
— Брюс, впереди беда. Большая беда. Я спасаю тебя, себя, Софию. Всех нас.
Я положил ладони на стол.
— Ники, это не ответ.
— Если я расскажу всё, ты не поверишь. Не поймёшь.
Я поднялся из-за стола.
— Умом не вышел, да?
Она протянула руку. Взялась за мою. Мягко потянула вниз, я вернулся за стол.
— Нет, просто ты ещё не готов.
— Объясни мне то, к чему я готов.
— Хорошо, — она подняла взгляд. — Софи, перестань подслушивать. Заходи, надо поговорить.
Наружная дверь скользнула в сторону.
— Я не подслушивала, — проворчала София, заходя внутрь. Но щёки её тронул румянец… Ох, Софи, Софи… Так и не справилась с собой. Обожает подслушивать и подглядывать. Когда есть возможность.
Только сейчас я обратил внимание, что чашек три. Ники молча налила чая в третью. Предложила Софии. Та отрицательно покачала головой.
— Садись, — Доминик осторожно взяла её за край рукава. — Пожалуйста.
Сейчас только я обратил внимание, как преобразилась София. Из замарашки стала принцессой. Длинное платье, до пят — тончайший шёлк, цветочный узор. Волосы София собрала в хвостик. Каштановый, эффектный хвостик. Чуть подкрасила ресницы. Никакого парфюма — не любит. Туфли, похоже, из крокодиловой кожи, или из её имитации. Янтарное ожерелье. Как… откуда Доминик взяла это? Софии всё шло, шло безупречно. Красавица. Как преображает человека одежда! Любовался бы и любовался. Плевать, что Ники рядом.
— Вот, — вновь Ники запустила руку куда-то внутрь пиджака, что-то там прошелестело, тихонько звякнуло. Вынула руку, на ладони теперь покоился медальон. Каменная резная фигурка, ящерка из агата. София потеряла её давным-давно. — Возьми, Софи. Надень и не снимай.
София побледнела. Взяла своё имущество, не отводя взгляда от глаз Доминик. Я ощущал, как напрягается воздух между ними, как электризуется. София медленно застегнула цепочку, отправила ящерку под ворот.
— Так это ты, — прошептала София. Спокойно, недобро, сверкая глазами. — Ты ещё и воровка.
— София, я…
— Я не знаю, что ты сделала с Жаном. Но если он умрёт, ты, ненормальная…
— София, — голос Доминик прозвучал ровно, но София осеклась. Я встал, обошёл их, уселся на диван. На всякий случай. София пока держит себя в руках, но может сорваться, в любой момент. — Мы уже знаем, что я ненормальная. У меня вообще очень много пороков. Давай, я их перечислю — чтобы к этому больше не возвращаться. Я спесивая, надменная аристократка. Мерзкая сплетница. Психованная дура, ненормальная, сумасшедшая идиотка. Проклятая соблазнительница, грязная подстилка, потаскуха, развратница, шлюха, нимфоманка…
Я не верил, что слышу это. Доминик говорила, не улыбаясь, не выражая издевки или иронии. София побледнела, как тогда, в лесу — как свежевыпавший снег.
— …Я воровка, проклятая ведьма, завистница. Я говорю гадости про людей за их спинами, стравливаю людей. Я пьяница и наркоманка. Кровопийца и душегубка. Мне нравится унижать людей, делать им больно. Что-то ещё? Ах да, я убийца. Хладнокровная, жестокая убийца. Я ничего не забыла?
Губы Софии шевелились, она силилась сказать хоть слово — и не могла.
— Мы сэкономим много времени, если не будем больше упоминать мои недостатки, — Ники взяла чашку, медленно отпила, вернула чашку на блюдце. — У меня есть достоинство, София. Всего одно, но очень полезное качество.
— К-какое? — София стала заикаться. Я тоже не смог бы говорить, после того, что услышал.
Доминик чуть наклонилась к Софии.
— Я выполняю обещания, Софи. Всегда.
Губы Софии исказило презрение. Отвращение и презрение.
— Не веришь? Вспомни, Софи — было ли так, чтобы я что-то пообещала, и этого не случилось?
— Да, — признала София. — Ты много чего обещала, верно. Ты выпила столько кро…
— Софи, я умоляю, — Ники подняла правую руку, ладонью к Софии. Та умолкла. — Я уже всё сказала про себя. Разве я обещала только гадости?
София думала секунд пять.
— Нет, — согласилась она. — Не только гадости.
Доминик кивнула, улыбнулась.
— Я помогу Жану подняться на ноги. Обещаю. Но всё должна сделать ты. Я расскажу, утром. Всё расскажу, что надо делать, очень подробно. Всё будет так, как я сказала, обещаю. Слышишь?
— Господь бог тебя слушается? — во взгляде Софии вновь появилось презрение. Ну да, слишком много того, во что предлагается просто поверить.
Доминик вздохнула. Выпрямилась на табурете. Закрыла глаза.
— Я не… — начала София. Ники вновь подняла ладонь. — Тише, Софи. Подожди одну минуту.
В дверь постучали. Доминик встала, сама открыла дверь. С кем-то перебросилась парой фраз. Вернулась, закрыла дверь и протянула Софии коробочку. Маленькую, умещавшуюся даже в крохотной ладошке Софии.
— Открой, Софи. Не бойся, не взорвётся.
Глаза Софии подёрнулись туманом. Она медленно развязала ленточку, которой была обвязана коробочка. Развернула упаковку. Медленно открыла, ахнула.
Роза. Брошь, длиной с большой палец, из серебра и золота; чашечка зелёная, как и положено, лепестки — ярко-алые. Роза искрилась и переливалась, сотни крохотных камней украшали её.
— Ты увидела такую, помнишь? Много-много лет назад, когда была маленькой. Ты всё время мечтала о ней, София.