Последний демиург
Шрифт:
Вереск замерла, не веря глазам.
Что здесь происходит? Что. Здесь. Происходит?!
Она прикрыла руками всё, что сумела, но этого было явно не достаточно.
Голая! Она совершенно голая среди толпы разодетых нобилей!
Что? Что может быть хуже?
И тут Вереск поняла… Поняла, что может быть хуже.
Они безликие! Все они – безликие!
Нервная дрожь пригвоздила к полу, но бешеным усилием воли Вереск заставила себя двинуться вперёд, сквозь ряды.
Роскошный, сияющий янтарём, золотом и яшмой чертог упирался в стену столь унылую, что казалось, будто кто-то умышленно решил разбавить приторный блеск бальной залы порцией зловещей мрачности. Кладка выглядела крепкой, хотя заметно крошилась в некоторых местах. К серым камням кандалами и цепью была пристёгнута обнажённая...
– Дара? – Вереск не верила глазам. Она почувствовала за спиной движение, резко оглянулась, но безликие нобили исчезли. Музыка стихла, огни погасли, и чертог погрузился во тьму. Только стену освещали блёклые отсветы. Тусклые и неверные, словно болотные огни. – Дара, это... ты?
– Миледи! – Отроковица вскинула голову. Губы её дрожали. Глаза лихорадочно блестели, но это была она. Дара. – Помогите! Помогите же мне!
– Что... что я должна делать?
– Освободите меня!
– Но... как? – спросила Вереск, разглядывая девичье лицо. Неужели это действительно Дара? А кого же тогда они отправили на погребальной ладье в туман пролива Безмолвия? Или, всё-таки, это бестелесный призрак? Может Дара, как и жёны князя Тито, обречена теперь скитаться по тёмным закоулкам Приюта Рассвета...
– Смотрите, – прохрипела нагая отроковица и мотнула головой. Похоже, лишь такая свобода движений теперь ей доступна: кандалы держат крепко – особо не разгуляешься.
Вереск повернулась и увидела, как во тьме возник стеклянный шар, опутанный цепями. Шар висел в воздухе. Парил, без каких-либо на то оснований. А внутри стеклянного пространства трепетала свеча. Правда, от свечи мало что осталось: так, огарок. Полурасплавленный пенёк, что вот-вот превратится в лужу горячего воска.
– Вам надо разбить шар, миледи! – Дрожащий голосок Дары ранил сердце до крови. Бедная девочка. Бедная маленькая девочка!
Она погибла из-за меня...
– Надо разбить шар и погасить свечу, тогда колдовство потеряет силу!
Вереск шагнула к шару. Пальцы коснулись стекла.
Горячо...
Вот так просто? Взять и разбить?
И пламя погаснет. Погаснет навсегда...
Вереск разглядела в прозрачной поверхности своё отражение. Всполохи заплясали в зрачках...
И навсегда угаснет пламя.
И навсегда потерян путь...
– И тех, кто рядом шёл годами, уже обратно не вернуть... – прошептала
Штукатурка осыпалась. Давно ремонт нужен. Чёртова лампа жужжит и жужжит, с ума сводит, надо электрика вызвать, а он, собака, в запой ушёл. Беда...
Запой. Запой... Что такое запой?
– Разбей шар и погаси свечу, – громко приказала Дара чужим голосом и оскалилась, демонстрируя ряды острых щучьих зубов. – Погаси чёртову свечу, девушка, иначе...
Глава двадцать седьмая
– Иначе что? – Вереск трясло, но какой-то частью души она чуяла: показывать страх нельзя. Нельзя ни в коем случае.
Пусть видит, что я не боюсь.
Глаза Дары меняли цвет. Зелёные, светло-голубые, пронзительно синие, карие, янтарные, угольно-чёрные, серые...
...они превратились в лишённые зрачков мутно-белые омуты...
– Твой князь, – проскрипела она и дёрнулась. Цепи лязгнули. – Твой герой... Принц на белом коне! Ты ничего о нём не знаешь, но уже носишь под сердцем его дитя.
– Кто ты? – прошептала Вереск. Так хотелось верить, что всё это сон, но...
Слишком уж реален этот кошмар.
– У меня много имён, – отозвалось то, что ещё совсем недавно прикидывалось Дарой. – И ни одно из них не отражает моей истинной сути. Пока ты не готова познать меня, девушка. Но очень скоро время придёт. Очень скоро...
– Чего ты хочешь?
– А ты? – ядрёно-красные губы существа растянулись в улыбке, которая с хрустом разорвала щёки почти до самых ушей. В полумраке мерцали ряды тонких и острых, как иглы, зубов.
Хочу никогда больше не видеть тебя! – подумала Вереск, а чудовище мерзко захихикало:
– Опасное желание. Я ведь могу ослепить тебя, девушка. Думай ещё.
– Ты... ты хочешь исполнить моё желание? – Голос предательски дрогнул.
– Я хочу заключить сделку, глупая, – фыркнул призрак. – А это – совсем другое.
– И в чём же... – Вереск сглотнула. – В чём суть сделки?
– Ты всё давно поняла, но тянешь время, обдумывая пути к отступлению, – заявила "Дара", не открывая рта. На этот раз она говорила голосом гнусавого штурмана с "Легенды". – Умно. Но не слишком.
– Я должна разбить шар и погасить пламя... – Это был не вопрос. – Но...
– Ну что за манера у тебя, совать везде эти бесконечные "но"? – Как странно... Ладимир говорит так же... – Ты хочешь узнать, пострадает ли кто-нибудь?
– Да.
– Пострадает. – Чудовище принялось худеть на глазах и превратилось в обтянутый кожей скелет. – Пострадает незнакомый тебе человек в чужом мире, но ты получишь всё, о чём мечтаешь. Устраивает?
– Нет.
– Вот упрямая сука... – выдохнул призрак и, словно обращаясь к самому себе, тихо пробормотал: – Проклятье! С каждым разом всё сложнее и сложнее...