Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
— Вот! — Шляйм поднял палец, смерив сидящих за столом почти брезгливым взглядом, — тем более что у нас есть прекрасные, подготовленные концентрационные лагеря, входящих в юрисдикцию FEMA. Всех бунтующих латиносов и чёрных за решётку. А в придачу голодранцев-белых и опасных азиатов.
Все молчали. Никто не возражал. Хотя компетентные перекидывались многозначительными взглядами. Неведающие удивлённо моргали и косились на более сведущих.
— Есть мнение, что то, что сейчас происходит, идёт на пользу Америке, — гнусно ухмыльнувшись, продолжил советник, —
Абама постепенно выходил из себя, глядя на разглагольствующего носатого, самоуверенного хама — сидит этот серый мозгляк, пороху не нюхавший в отличие от этих надутых генералов, и разбрасывается чужими жизнями.
— Извините, перебью, — прервал его Абама, — вы, по-моему, из консультативного совета по национальной безопасности? Если не ошибаюсь, мистер Шляйм?
— Да, — небрежно ответил тот.
— Минуточку, я сейчас.
Президент вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь и обратился к здоровенному морскому пехотинцу:
— Сержант, мне нужен офицер из службы охраны.
— Одну секунду, — морпех, брякнул короткую фразу в рацию, приложив пальцы к уху и дождавшись ответа, кивнул президенту.
Незамедлительно подошёл, на удивление Абамы небольшого роста майор и представился.
— Скажите, майор, вы всех проверяете из входящих сюда на наличие оружия? — Абама указал на дверь, из которой вышел.
— Конечно, господин президент.
— Авы не могли бы дать мне пистолет?
— Прошу прощения, сэр, но зачем он Вам?
— Понимаете, майор, тут один гражданский, в общем, политик, не понимает реалии, строит из себя великого стратега. Думаю его проучить. Нет, нет, — увидев озадаченный взгляд майора, — попугать. Если у вас есть какие-то сомнения, можете пойти со мной.
Секунду поколебавшись, майор достал пистолет:
— Вы умеете обращаться с оружием?
— Ох, а ничего поменьше нет? — Округлил глаза Абама, увидев увесистую серебристую машинку с длинным стволом.
— Ковальски! — Майор повернулся к морскому пехотинцу, — я знаю у тебя есть нечто подходящее.
Верзила наклонился, достал из кобуры на голени короткоствольный пистолет и с комментариями протянул за ствол президенту:
— «Браунинг», отдачи почти нет.
— И в кармане помещается прекрасно, — жестом приглашая начальника охраны пройти с ним, сказал Абама.
Что-то бурно обсуждавшие члены комитета, при появлении президента замолчали, удивлённо смотря на офицера охраны, вошедшего вместе с Абамой.
— Так что вы там говорили господин Шляйм о пользе встряски для всего американского общества и необходимости жертв?
— Я не думаю, господин президент, что надо посвящать в некоторые вопросы большой политики, посторонних, — зыркнув
— А не желаете пополнить собой список необходимых жертв, — произнёс президент и несколько раз выстрелил поверх головы Шляйма, рассчитывая попасть в толстую спинку мягкого кресла стоящего позади.
Выстрелы в замкнутом помещении прозвучали настолько громко, что даже вздрогнул ожидавший их офицер охраны. Консультант, закатив глаза, размяк на стуле и рухнул на пол. Президент вернулся к двери и, приоткрыв её, протянул пистолет:
— Спасибо сержант, позовите, пожалуйста, врача. Тут кое-кому нездоровится, и- и — и…кого-нибудь из обслуги — надо прибраться и освежить воздух.
После того, как унесли пускающего слюни консультанта, Абама предложил продолжить совещание.
— Силы небесные! Барак, да вы сумасшедший! — Протирая вспотевший лоб, молвил, пришедший в себя, директор ЦРУ, — а если бы у него было слабое сердце?
— Ничего! Упал в обморок от страха. Этому человеку, знаете ли, полезна небольшая встряска.
Абама обратил внимание, что во взглядах генералов, обращённых к нему, появилось уважение.
Две субмарины «Ро-33» и «Ро-34» в надводном положении шли курсом 290 градусов более двух часов. Лодки были прибрежного действия и имели малый запас хода, но капитан 1-го ранга Хидэтоси Ивагами не задавался вопросами, а выполнял приказы. В прошлую войну его подлодка входила в 9-е соединение, базирующееся этом районе, и он не понаслышке знал местные условия, глубины, фарватеры, изучил каждый камень, каждую ложбинку у островов.
Пока лодка шла в надводном положении Ивагами почти безвылазно торчал наверху в рубке, лишь пару раз спустившись в отсек к акустикам и задержавшись на полчаса у штурманских карт. Поэтому смог встретиться фактически с каждым членом экипажа. Все 74 моряка поочерёдно подымались в рубку, вдыхали напоенный влагой воздух, подставляли лица ветру, смотрели на покрытый чешуйками отражённой луны океан, даже успевали покурить.
Он просто обязан был позволить им поднять наверх и посмотреть, так сказать, на «белый свет». Слишком свежи у многих были воспоминания о бомбардировке глубинными бомбами у берегов Новой Гвинеи в последний час в борьбе за живучесть и последние минуты в тесных погрузившихся во тьму отсеках. В том… «сорок втором».
Никто не питал иллюзий, что может их ждать в дальнейшем.
Поднявшаяся шумиха в эфире не прошла мимо радиоперехвата с подлодок.
«Сейчас у них тревога, будут рыть носом… воду. Дальше нам — только скрытно. Благо немного осталось», — капитан опустил бинокль и взглянул на часы.