Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Офицер поднялся, одёрнул мундир. Суровое лицо старого адмирала оставалось внешне бесстрастным, однако глаза неожиданно заблестели, а едва он заговорил, стало понятно, что он не так спокоен, как выглядит.
— Мудрость предков учит нас — человек должен принимать решение в течении семи вдохов и выдохов. Мы все последуем божественному…, — он, слегка смешался, и видимо загнав свои эмоции поглубже, закончил по военному, коротко и чётко, — у меня не возникало сомнений сразу, не возникает и сейчас. Мы должны нанести удар, спланировав акцию с максимально возможным уроном для противника.
— Мы военные и должны соответствовать лучшим традициям императорского флота и армии, — вставил вице-адмирал Ибо Такахаси.
Адмирал Исороку Ямамото жестом позволил офицерам присесть.
— Есть ли у кого-нибудь иное мнение?
Лишь некоторые офицеры украдкой переглянулись, большинство даже не пошелохнулось, застыв каменными изваяниями.
— Что ж. Я ни сколько не сомневался, — кивнул адмирал, а про себя подумал: «если бы мы отказались? Что бы снами потом произошло? Снова небытие? И кто бы на это согласился»?
— А есть ли у нас другой выход? — Адмирал пробормотал вопрос тихо, словно ни к кому не обращаясь, но стояла гробовая тишина и его услышали.
Среди офицеров возникло какое-то движение, словно все посмотрели не на адмирала, а куда-то вдаль. Но никто опять не произнёс ни слова.
Исороку видел порой не скрываемое удивление и настороженность на лицах некоторых офицеров. Среди выбранных им армейских командиров были и входившие в организацию «Молодые тигры», с которыми у него когда-то не просто не сложились отношения — многие считали его позицию против войны с США трусостью и пораженчеством, и даже готовы были расправиться с ним физически.
«Кое-кто не смог сдержать своего удивления узнав, что возможность участвовать в этой … хм, компании получил именно благодаря мне. А в купе с осознанием к чему привели опрометчивые стратегические амбиции высших армейских генералов в той войне, и правоты моей позиции, заставило даже проникнуться уважением. Воистину предки правы: превзойти других людей — это не что иное, как позволить им говорить о твоих делах. Надолго ли их хватит? Людям свойственно не замечать своих ошибок, либо обвинять в них других».
Вслух же, он почти торжественно произнёс:
— Что ж, в таком случае объявляю об образовании Оперативного Штаба планирования операции. За работу, господа офицеры.
Многие офицеры не смогли сдержать улыбок. Глядя на их довольные лица, голос Ямамото, тоже стал мягче:
— Нам тут предлагают всякие технические электронные штучки. Удобство и польза неоспоримы, только надо научиться пользоваться. Но это в процессе, а пока давайте по старинке на бумаге. Пройдёмте господа в соседнее помещение, там у меня подробная карта и кое-какая документация.
Ямамото и сам не понимал, что больше повлияло на его решение.
«Верность императору? Где тот император. Разрушенные города? Умирающие от радиации и ожогов? Унижение поражения? Увиденные на экране лица современных молодых японцев, подрожавших во всём американцам? О достоинствах предков (а кто мы как не предки), можно судить по тому, как поступают их потомки. Хотя старики всегда критиковали молодежь, — Ямамото усмехнулся, — он назвал себя стариком. А почему нет, если посчитать, сколько бы сейчас ему было лет?
А может им двигает желание поквитаться за проигрыш. Да хотя бы за поражение у острова Мидуэй».
— Они просто знали все мои планы, — пробормотал он. — Они. Просто. Заранее. Всё. Знали. Хотя не надо списывать со счетов и очевидные вещи.
Даже стыдно. Какое-то детское самолюбие.
— Ну что ж пободаемся!
Это слово он услышал от одного упрямого пленного русского офицера в 1905 году.
Русские проиграли войну, но пободаться тогда пришлось. Ямамото посмотрел на свою руку. В том бою он потерял два пальца. Сейчас они были на месте. Тело дышало здоровьем, лёгкостью и даже словно помолодело.
«Милая Тиёко уже не смогла бы меня назвать „80 сэн“», — улыбнувшись, подумал Исороку.
Пальцев на руке снова пять, самочувствие отличное, с оговоркой на душевное неспокойствие. — Да, мистер неизвестный, у меня много вопросов!
Что-то его беспокоило. Человек! Этот мистер Икс, говоривший с ним с видеоэкрана, с виду был японцем, говорил по-японски. Но манера изъясняться была не восточная. И что-то в этом было такое английское, подленькое — повоевать чужими руками. Ямамото бывал в Соединённых Штатах, учился в Гарварде, в общем, насмотрелся на англосаксов. Говоривший с экрана был всё же другой. Исороку всегда, когда не мог прийти к решению логическим путём, обращался к своему чутью, интуиции. Вот и сейчас, доверившись чувству, он верил, что воскрес не зря. Или хотел верить.
— Мне не понятна конечная цель? — Адмирал Ямамото беспокойно вышагивал по залу, перед большим панорамным экраном, хотя на его лице невозможно было прочитать ни одной эмоции, — допустим, высадим мы десант в Нью-Йорке или Вашингтоне. И что? Флот наш потопят. И без того малочисленную авиацию уничтожат, в силу своего технического превосходства. Нагонят они войска и начнут нас планомерно выбивать. Будут ещё отстреливаться какие-нибудь ефрейтор Накаути и лейтенант Ямакаве! У нас нет никаких шансов. Мы в разной весовой категории. При этом нам придётся столкнуться не только с американцами, но и их многочисленными союзниками. Логика войны в первую очередь предполагает победу, но в нашем случае если думать только о том что бы выиграть, поражение будет жалким позором.
— Во-первых, вы недооцениваете возможности своего флота. Во-вторых, если встрянут их союзники по блоку НАТО — планируются диаметральные контрдействия, — ответил человек с экрана.
Увидев, что Ямамото заинтересованно поднял голову, (собственно все присутствующие заинтересованно зашевелились) собеседник сделал неопределённый жест. Однако вставший с кресла вице-адмирал Ибо Такахаси и всё же задал вопрос:
— Это, какие же?
— Что-то из серии «не влезай — убьёт», — видя, что в глазах присутствующих застыло непонимание, неизвестный, однако не стал пояснять, умиротворяющее подняв руки, — всему своё время, господа.