Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Конечно, при этом никого не останавливал ярко выраженный факт геноцида. Дали добро на исследование, но проект, выдав ряд интересных открытий, заглох по ряду причин. Основной проблемой оставался, конечно, геном человека, и те расовые отличия, которые надо было найти.
Перспективным направлением была электроника. Учитывая, что Япония в этой сфере была впереди планеты всей, то это открывало широкие границы и возможности. Японские корпорации и просто специалисты постепенно внедрялись в фирмы различных стран, со своими разработками, технологиями, создавая совместные предприятия, делая упор на военную промышленность и ориентируясь на своих извечных врагов.
Современный мир повязан на электронике. Электроника настолько проникла в человеческую жизнь, что останься сейчас человек без систем управления, контроля, мониторинга и т. д. и т. п., то в современных городах, в транспортных коммуникациях, системах связи произойдет полный коллапс и хаос. Но электроника, как хитрый еврейский ростовщик, прикормила людей своими неоспоримыми плюсами, включающими и вполне приемлемую надёжность. Даже в жёсткой космической среде электроника выполняла свою задачу. Различные сбои, электромагнитные анормальности (природные и рукотворные), мелочи в сравнении с получаемыми преимуществами.
В сюжетах американских блокбастеров нередко можно встретить, как злые русские, или теперь более актуальные террористы захватывают коды доступа, или запускают вирус в американские электронные системы. Японские специалисты понимали, что проникновение в систему и подсаженный вирус можно отследить при проверках и тестированиях, а к сложной электронике военного назначения у них всё ровно доступа не было — при всех союзнических совместных исследования и разработках, военные свято берегли свои секреты, технологии и производство. Поэтому специалисты Сиро-Нисса пошли по другому пути. Изменения затрагивали, буквально на наноуровне структуру элементов, где это возможно — начиная с большой формы-маски, при производстве печатных интегральных схем, до элементарных резисторов. Изменение до поры себя никак не проявляло, но при воздействии специальным импульсом, в элементе (или группе элементов) возникало непоследовательное резонансное колебание, которое приводило к сбоям, затруднениям прохождения сигналов. После прекращения воздействия внешнего источника, колебания поддерживались собственными внутренними полями. Вся система работала поэтапно, дисфункция накапливалась постепенно, выдавая результат непоследовательно и хаотично, что затрудняло обнаружения неисправности. При этом сбой в одном отдельном (например и грубо) резисторе на качество работы сложной аппаратуры не влиял, но в купе…
Порой, для того что бы заразить радиоэлементы, не приходилось даже внедряться в американские корпорации. Большинство стран, в целях экономии, закупало дешёвые китайские комплектующие. Поэтому, заражённые наноизъянами элементы, в различной концентрации попадали и на гражданские изделия. В дальнейшем руководство организации настаивало на том, что бы по максимальному отсечь технику и электронику гражданского назначения от возможных последствий. В какой-то степени это удалось.
Ещё раз следует оговориться, что большинство электронных военных технологий уникально, предприятия имеют ограниченный доступ, производства осуществляются на основе собственных разработок, но это основные системы. Поступая на вооружение, они подключаются к подсистемам, к коммуникациям, к периферийным входам-выходам, интегрируются с более примитивными устройствами, и тут уж могут стать уязвимыми.
Когда Николай говорил координатору, что по бизнесу не имеет дела с японцами, это было не совсем верно. Дешёвая китайская радиоаппаратура, поставками которой, в том числе, он занимался, имела японские корни. Предприятия по производству, сборке электроники принадлежали ведущим японским компаниям, но были размещены в Китае, где на них трудились тысячи китайцев, как более дешёвая рабочая сила. Процесс контролировали японские менеджеры, с коими Николаю и приходилась регулярно общаться, но все переговоры велись либо на китайском, либо английском языках. Близкие отношения ни с кем из них он не имел, хотя естественно знал японское руководство в лицо и поимённо.
Остаток прошлого дня они с полковником Кумэ провели в содержательной беседе, прерываясь на новостные сводки, перекусы и примиряющую выпивку.
«И получается, — Николай задумчиво поскрёб не бритый подбородок, — если отбросить всю ту средневековую чепуху что нёс этот полковник — „духи синто, богиня Аматерасу и всё такое“, он и сам ни черта не понимает. Что-то из серии — „очнулся — гипс“, получил задание — и вперёд. Да-а-а, негусто. И что докладывать координатору»?
Уже к вечеру они изрядно набрались алкоголем. А как было не выпить, когда появлялись различные поводы. Скрыть два ядерных взрыва американскому правительству оказалось не так просто, и по телевиденью гоняли жуткие кадры разрушений, обгорелые трупы, комментарии и интервью с пострадавшим. Но больше Николая удивляло, как получилось, что при весьма жёсткой цензуре, через СМИ были пропущены кадры встревающего в Белый дом вертолёта, последующие ужасные разрушения, разлетающиеся в разные стороны снаряды. Спиртное уже основательно обосновалось в голове у обоих, и полковник всё порывался ринуться на улицы в бой, размахивая мечом, воинственно сверкая глазами, постоянно переходя на японский, повышая голос. Хозяину квартиры пришлось включить громче музыку (не хватало, что бы что-либо услышали соседи) и втолковывать воинственному азиату нецелесообразность поддаваться не совсем разумным порывам.
В очередной раз, грозно вышагивая по комнате, Кумэ вдруг затих, прислушавшись к мелодии. — Это американцы? — Слегка заплетающимся языком, спросил он, и Николай не сразу вник в его китайский. — Не понял!
— Хорошо играют. Язык английский — англичане или американцы?
— Пёплы? Англичане.
«Дым над водой» в своё время так часто крутили, что затаскали, перекормили, ставшими узнаваемыми аккордами. Николай уже давно не слушавший эту песню, теперь с ностальгическим удовольствием закивал головой в такт.
Неожиданно японец снова вернулся к теме неразрешённых военных споров, взглянув на хозяина квартиры неясным взором:
— А зачем Сталин напал на Японию в сорок пятом? Хотел набраться территорий в Азии? Отобрать у нас Сахалин и Курилы?
Николай ещё несколько часов назад, реально бы напрягся, пытаясь «сгладить углы» в разговоре, но сейчас, изрядно опьянев, относился ко всему проще, отвечая лениво:
— А ваше правительство и так готово было до фига чего уступить в обмен на согласие СССР выступить посредником в переговорах о перемирии с США и Британией. И Сталину не надо было воевать, терять тысячи солдат, а взять всё спокойно. Только думаю, что американцы не пошли бы ни на какие уступки.
Он скосил глаза на полковника. Тому явно пришлась по душе музыка, теперь из динамиков лился долгий проигрыш «Lazy», и он снова усевшись в кресло, подрыгивал ногой, держа пустой бокал, словно и не собирался дальше поддерживать беседу, не обращая внимания на посторонние шумы.
Николаю сразу припомнился эпизод из одного забавного фильма советских времён — царь Иван Грозный, попавший в будущее, забавляется с портативным магнитофоном, заинтересовавшись современной музыкой.
«Хороший режиссёрский ход, вдохновивший многих писателей в одном популярном жанре фантастики, — усмехнулся Николай, — почти похожая ситуация. Ну, может с некоторым колоритом».
— А чего сейчас не отдаёте? — Подал голос японец.
Николай, пребывая в своих мыслях, и не сразу нашёлся что сказать. Он даже удивился какому-то равнодушию в голосе полковника и сдержанно ответил вопросом на вопрос:
— А вы бы отдали?
— Нет, — усмехнулся японец и небрежно спросил, — звонить кому-то собрался?
Николай вдруг только сейчас сообразил, что щёлкает записной книжкой проводного телефона, как оказалось, остановившись на номере своей знакомой. Тряхнув головой, отгоняя пьяные желания, отложил телефон, хмельно улыбнувшись своим мыслям: