Последний дракон и другие истории
Шрифт:
— Революция! — закричал он громко и взволнованно. — Я знал, что этим кончится! Я говорил, что нельзя было вводить талоны на мыло!
— Что будет с принцессой? — воскликнула няня, побледнев от страха.
— Ей надо немедленно бежать! — сказал профессор. — На пристани, у самого берега, стоит яхта с синим парусом. Капитан — мой друг. Вы, няня, бегите, предупредите его, чтобы снимался с якоря, а я выведу принцессу из дворца через черный ход.
Он взял девочку за руку, в которой та все еще держала кусок пирога, и потащил за собой.
— Быстрее, быстрее, ваше высочество, — торопил он. —
Но сам он потерял целых три минуты: забежал в дворцовую библиотеку, где хранился труд всей его жизни: «Всё обо всём», и в этот момент толпа революционеров с криком: «Свободы и мыла!» ворвалась во дворец. Профессору так и не удалось спасти свою рукопись, но принцессу он в последний момент успел спрятать за широким креслом и накинуть на нее клетчатое покрывало.
— Когда они схватят меня и уведут, — шепнул он ей, — спускайтесь по черной лестнице и постарайтесь добраться до яхты.
Сидя под пледом, принцесса слышала крики, треск ломаемой мебели, звон разбиваемых стекол. Когда наступила тишина, девочка вышла из своего укрытия.
— Только не плакать! — сказала она самой себе. — Я должна сделать то, что велел профессор.
Она спустилась по черной лестнице и через дворцовую кухню вышла на улицу.
Еще ни разу в жизни она не ходила по улицам вот так, пешком, без всякого сопровождения. Ее всегда возили в карете, запряженной пятеркой белых лошадей, но дорогу к пристани она нашла быстро.
Яхта с синими парусами стояла у берега, и Эверильда была уже близко, но вдруг она услышала позади какой-то странный дребезжащий звук. Обернувшись, она увидела двух мальчишек, один из которых держал в руках кота, а другой привязывал к его хвосту большой ржавый чайник.
— Эй, вы! — закричала девочка. — Сейчас же отпустите кота!
— Еще чего! — ответили те.
Тут Эверильда, забыв про революцию, кинулась на них с кулаками. От неожиданности мальчишки выпустили кота, и тот немедленно бросился наутек. То же самое сделала принцесса. Вслед ей полетели камни, но, к счастью, мальчишки не отличались меткостью.
Она еще и теперь успела бы добежать до яхты, но тут увидела еще одного мальчика. Он сидел на ступеньках перед какой-то дверью и плакал.
— Ты почему плачешь? — спросила принцесса.
— Потому что я голоден, и мне некуда идти! — ответил мальчик. — Папа с мамой умерли, дядя бьет меня, и я сбежал…
— О! — воскликнула принцесса. — Почти как у меня. У меня тоже дядя ужасный. Бежим вместе, только скорей, а то будет поздно!
Но было уже поздно. Толпа революционеров преградила им дорогу. С криками: «Да здравствует республика! Долой регента!» они схватили обоих детей. Мальчика отправили в приют, а принцессу — в тюрьму. Многие требовали, чтобы ей тут же, на площади, отрубили голову — они думали, что принцесса такая же злая и коварная, как ее дядя, регент. К счастью, нашлись и такие, кто утверждал, что она совсем не похожа на своего дядю и что рубить ей голову не надо. В конце концов привели старого колдуна и потребовали, чтобы он отправил принцессу куда-нибудь подальше.
— Будет исполнено, — сказал колдун, который не был злым по натуре, но очень боялся революционеров. — Я отправлю ее на необитаемый остров посреди Бескрайнего моря, поселю в башне с
— Какой еще выход! — закричали революционеры. — Еще чего! Не давать ей никакого выхода!
— Но какой-то выход всегда бывает, — робко возразил колдун. — Я могу только постараться, чтобы она не нашла его.
Девочку привели на площадь. Колдун вызвал свой экипаж. Это был не простой экипаж, а полудракон, полусамолет, и в придачу он являлся на зов как большая, послушная собака.
Колдун помог Эверильде забраться в кабину, похлопал экипаж по багажнику и что-то прошептал ему на ухо. Существо грустно кивнуло, взмахнуло перепончатыми крыльями и взмыло над городом. Принцесса только зажмурилась и постаралась не закричать от страха.
Через какое-то время волшебный экипаж приземлился, вытряхнул Эверильду на каменный пол и сразу же полетел домой, где его ждал хозяин с канистрой бензина, бутылкой машинного масла и тремя ведрами воды.
Когда замер вдали грохот железных крыльев, принцесса открыла глаза. Она была одна, совершенно одна, на верхней площадке высокой каменной башни.
— Все равно убегу! — прошептала Эверильда. — Ни за что здесь не останусь!
Она подошла к краю башни и огляделась. Вокруг были густые леса, за лесами — луга, а дальше — крутые скалы, о которые разбивались морские волны.
— Нет, отсюда не убежать, — сказала себе принцесса и подумала, что ей, собственно, и некуда бежать: революционеры отобрали у нее дворец, а другого дома у нее нет, да и дворец был домом только до тех пор, пока там жила ее добрая няня. Где-то она теперь?
— Не буду плакать! — решила принцесса и вытерла слезы. Все-таки она была не кто-нибудь, а королевская дочка. — Пойду лучше посмотрю, куда я попала.
Конечно, Эверильда храбрилась, но вскоре она и вправду перестала бояться, потому что башня, в которой она очутилась, оказалась удивительно приспособленной для жилья. На каждом этаже было по одной круглой комнате. Верхняя оказалась спальней. Здесь Эверильда обнаружила все свои расчески, щетки и гребешки, аккуратно разложенные на туалетном столике перед кроватью. Ниже была гостиная, еще ниже — столовая, а в самом низу — просторная кухня с развешанными и расставленными по своим местам блестящими кастрюльками, сковородками, соусниками, салатницами, в общем, всем тем, о чем мечтает любой повар.
— Буду играть в повариху, — сказала себе принцесса. — Попробую что-нибудь приготовить на обед. Если, конечно, есть из чего.
Она заглянула в шкафы и увидела там множество банок, коробок и пакетов с рисом, мукой, фасолью, чечевицей, горохом, макаронами, изюмом, цукатами, саго и даже корицей. Она съела целую горсть изюма и, облизывая пальцы, подумала: «С голоду, во всяком случае, я не умру. Но что будет, когда я все это съем?»
От этой мысли она выронила из рук коробку с изюмом. Весь изюм рассыпался по полу. Однако, когда принцесса подняла коробку, она была, как прежде, полна до краев.