Последний фуршет
Шрифт:
Лиза кивнула, она просто не могла произнести ни слова. Потом в ужасе закрыла глаза, но быстро открыла, так как под закрытыми веками увидела сцену, которую устроила в ресторане.
Ксения Петровна тихо засмеялась и погладила ее по руке.
— Все вышло здорово, Лиза. Андрей остался доволен прессой, правда?
— Как никогда, — признался тот. — Народ валом повалил в ресторан. Но потом толпа схлынула — по Москве прошел слух, что представлений с золотоволосой красавицей больше не будет. — Он шумно вздохнул. — Я подумал,
Ксения Петровна тоже. Лизе ничего не оставалось, как поддержать их.
— Ксения Петровна, — Лиза наклонилась к крестной, — вы говорили, что ваш муж родился взрослым. Что-то...
— Он оребячился с годами, такое бывает. Я думаю, влияние его последующих жен. Ладно, мы не станем ждать остальных. Пойдемте к столу.
Лиза вернулась в Валентиновку поздно, возбужденная, как никогда. Славик, прошлая жизнь — все нахлынуло разом. Она не спрашивала, где он и что с ним, Андрей Борисович тоже ничего не говорил, и Лиза была ему благодарна. Но только отчасти, как сейчас призналась себе.
Не знает, что с ним? Не захотел сказать? До нее дошли слухи, что он уехал, но...
Дочь, зять и внук Ксении Петровны прибыли в полночь, они уговаривали ее остаться с ними, но Лиза не могла дождаться, когда вернется к себе.
Чтобы подумать.
В голове вертелся вопрос Ксении Петровны — почему она никого не подпускает? Почему одна? А на самом деле — почему? Или она, как японка, поклялась не развязывать в разлуке пояс? Не изменять? Но они со Славиком не в разлуке, они в разводе.
Лиза безошибочно читала взгляды мужчин. Того же менеджера японского ресторана, в котором они когда-то были со Славиком на открытии. Это ему первому она объяснила, что японское блюдо называется суси, а не суши, как принято в Москве.
Недавно он увидел Лизу и жарко благодарил, не выпуская ее руки из своей. Оказывается, когда она советовала в меню заменить суши на суси, рядом стояла журналистка. На весь мир она раструбила, что его ресторан — единственный в Москве, который решился правильно назвать блюдо. А, стало быть, люди могли не сомневаться в качестве японской еды.
Но Лиза не отозвалась на проникновенное и ясно на что намекающее пожатие руки. На приглашение пообедать с ним — тоже. Но она по-деловому воспользовалась вниманием благодарного менеджера — предложила заказать у нее ножи для чистки рыбы.
— Отменная работа, — хвалил он, рассматривая ручки в виде фигурок карпов с позолоченными плавниками.
Особенно его поразила золотая насечка. Ее сделал Сергей в редкой и очень сложной старинной технике. Удача, что такой мастер работает на нее. Он... Лиза почувствовала, как кровь прихлынула к щекам.
Она заметила, что в последнее время при ней Сергей становится напряженным. Видела, как надуваются мускулы на руках, темные волоски вздымаются, словно от возбуждения. Она улавливала острый привкус мужского пота, который не забивали даже дезодоранты, чувствовала напряжение в собственном теле.
Когда они делали саблю для мужа Тамары Грандль, Лиза принесла Сергею перевод из старой японской книги о способах закалки клинка. Он прочитал и, глядя ей в глаза, сказал:
— Я знал обо всем, что здесь написано, кроме одного. — Лиза ждала, не отрывая глаз от его необычного монголоидного лица.
— Чего именно? — спросила она, с некоторым разочарованием забирая листы с текстом.
— Нагрей металл до цвета луны. Какой она гуляет по небу в июне или июле, — повторил он.
— Вообще-то получилось коряво, — Лиза поморщилась. — Я пыталась зарифмовать, но у меня нет поэтического дара. — Он был у Славика, вдруг вспомнила она, но тот и слушать не хотел о клинках.
— Я знаю, почему не получилось, — сказал Сергей, не отводя глаз от ее губ.
— Почему?
— Надо прогуляться под луной. Могу сопроводить, — насмешливо добавил он. — Прямо сегодня.
Лиза почувствовала, как порция крови рванулась и толкнулась в живот.
— Нет, нет, — порозовела она. — Обойдемся без стихов. Вы ведь и так все поняли... О цвете металла.
— Я все понял. Вы, я думаю, тоже, — тихо добавил он.
Лиза сделала вид, будто ни о чем не догадалась. Нет, нет, он останется для нее только мастером, и больше никем.
Лиза прошла в ванную и пустила воду, собираясь отмокнуть в пене. Вода лилась водопадом и ревела — трубы старые. Внезапно она увидела...
...Новый год они отмечали со Славиком вдвоем. Всегда. Им больше никто не был нужен.
На тот Новый год Лиза решила устроить купание со свечами. Купила упаковку плавающих свечей и приготовила ванну. Она пустила их на воду, выключила свет. Свечи горели, отбрасывая таинственные отблески. Лиза быстро разделась и осторожно вошла в воду.
— Лиза, Лиза! — звал ее Славик из комнаты, и, как всегда, когда не сразу находил жену, в его голосе слышался испуг. Она закрыла глаза и молчала, ожидая, когда он обнаружит ее.
Наконец дверь ванной распахнулась, пламя свечей дернулось, но не погасло.
Она не смотрела на него, но могла представить себе его серые изумленные глаза.
На зеленый коврик упали джинсы, следом — футболка, трусы. Лиза почувствовала, как вода поднялась до подбородка — это он ступил в ванну.
— Осторожно, — предупредила она.
Лиза едва не зажмурилась, когда увидела, как его возбудившееся тело погружается в воду. Такое тело обещало то, чего она так хотела...
Колебались свечи на воде, гасли, переворачиваясь. Но Лиза сама была, как свеча, она горела, пылала, он тянулся к ней, загораясь еще сильнее...