Последний интегратор
Шрифт:
Еда была пахучая, непонятно из чего сделанная. Густая жижа с кусками то ли овощей, то ли мяса, то ли теста. Суп -- не суп, жаркое -- не жаркое. Ваня попробовал и так быстро съел всю тарелку, что ему предложили добавку. Он хотел отказаться, но не отказался и быстро съел добавку.
Ему налили чай -- тёмный, с травами. Подвинули другую кружку -- с орехами в меду и тоже с какими-то травами. Дома орехи в меду были совсем другие. После третьей кружки чая и второй кружки орехов он понял, что не сможет подняться.
А мать Кирилла ещё отрезала ему кусок от толстого ягодного
Он заметил, что она случайно задела ножом свой палец. Он ожидал, что она вскрикнет. Она не кричала, а спокойно продолжала резать. Кровь из пальца не шла. Но Ваня ясно видел, что она порезала палец. Нож был очень острый -- резал пирог так, что тесто почти не прогибалось. Он внимательно смотрел за действиями женщины. Никаких криков, никакой крови.
Мать Кирилла не заставила Ваню есть пирог. Она завернула его в бумагу и сказала:
– - Вот, дома поешь.
Провожали Ваню тоже всей семьёй, кроме Якова.
– - Ты ещё заходи, -- сказала мать Кирилла.
– - Кирюше нелегко в гимназии. Он у нас два года ходил на курсы в Интеграционном комитете. Сдал экзамены за все классы. Предлагали пойти в шестой или в седьмой. А он -- сразу в восьмой. Конечно, нелегко. Я ему -- не помощник. Яша -- тоже. Мы читать и писать кое-как умеем. А Кирилл -- в гимназии. Нелегко. С друзьями будет легче.
Она погладила Кирилла по светло-серым волосам. Кирилл не отстранился, как сделал бы в таком случае Ваня.
Кто-то позвонил в дверь. Ваня отодвинулся, мать Кирилла впустила авзанскую женщину в халате. Женщина со всеми поздоровалась и шёпотом, хотя её все слышали, сказала матери Кирилла:
– - Аннушка, вы мне опять не погадаете?
Мать Кирилла немного застеснялась и увела женщину в комнату.
* * *
Кирилл не превратился в великого оратора, но говорил с Ваней как со старым знакомым. На уроках он часто тянул руку -- в той же манере первоклассника, -- и удивлённые учителя ставили ему заслуженные пятёрки.
Ваня позвал Кирилла к себе в гости. Потому что мама сказала, что на гостеприимство нужно отвечать. Кирилл согласился. После уроков они пошли к Ване. Больше всего Кирилла поразила библиотека. Он брал в руки обычные книги, как будто это была большая ценность. Ваня дал ему почитать "Карту острова сокровищ", "Занимательную Грецию" и "Чёрную землю фараонов". Сам он читал эти книги не один раз, а Кирилл о них даже не знал.
После приезда Вани из лагеря отец купил ему новейшую радиолу. Она стояла не на полу, а на столе. Ваня провёл рукой по пластиковому корпусу, открыл стеклянную крышку, показал проигрыватель для пластинок. Выяснилось, что Кирилл слушал радио только на подготовительных курсах в этом самом Интеграционном комитете. Ваня не предполагал, что существуют люди, у которых дома нет радиоприёмника.
Ваня так любил передачу "Клуб великих учёных" и спектакли о знаменитом сыщике Улиссе и его враге авантюристе Одиссее,
Чтобы дать Кириллу возможность побольше насладиться звучанием радио, Ваня щёлкнул переключателем. Какой-то голос говорил: "Смешно, что в нашем мегаполисе приходится использовать паром, как в глуши. В ближайшее время мост через Ергу будет обязательно построен". Ваня переключил на более интересную передачу.
Следующие дни Ваня и Кирилл после гимназии не разлучались. Забежав домой и перекусив, они собирались у одного или у другого, и Кирилл говорил:
– - Пойдём погуляем.
– - Пойдём, -- говорил Ваня.
И они шли шататься по пустырю.
Они подходили к Ангару, и Ваня рассказывал об Ангаре, о воздухоплавательном парке и двигателе, который увезли в прошлом году.
Они спускались во впадину посреди пустыря, которая тянулась к железной дороге, и Ваня рассказывал о том, что здесь раньше была река, а теперь её заключили в трубу, и это место так и называли -- Труба. Кое-где показывался ржавый бок трубы, и можно было услышать, как внутри течёт вода. А с другой стороны железной дороги, рассказывал Ваня, река освобождалась и текла в овраге через промзону к Ерге. Правда, Ваня ни разу не видел эту реку с другой стороны железной дороги. Кирилл сказал, что его мать работает на заводе, который стоит рядом с этим оврагом.
Через час они добирались до магазина "Новогодний" на Новогодней улице. Тут уже начинался другой микрорайон. На базарчике возле магазина продавали овощи, одежду, игрушки, книги. Парень в кожаной куртке продавал старые вещи. Многие из них были найдены на пустыре. Ване и Кириллу парень предлагал купить значки Преторианской гвардии. "Это уже редкость", -- говорил он.
На обратном пути они шли по другой тропинке, ближе к объездной дороге и заглядывали на Кладбище статуй. Среди кустов ивы лежали и стояли памятники генералам и адмиралам -- с постаментами и без постаментов, групповые и одиночные, пешие и конные, в современных мундирах, в греческих плащах и римских тогах, с орденами... С множеством орденов. Их было несколько десятков. У многих были отбиты носы, руки, ноги, головы, мечи. Некоторые просто распались на куски.
Памятники никто не охранял, не было никакого забора. Отец говорил Ване, что их привезли из города лет семь назад и бросили в этом месте, потому что они устарели. Он говорил об этом с большим удовольствием.
Наверное, генералы и адмиралы были знаменитые в своё время люди. Они совершили великие победы, если им ставили памятники. Но теперь эти солдаты каменного войска проигрывали сражение траве и воде, которые разрушали камень, насекомым, которые заползали в щели, птицам, которые усаживались на гордые головы и торжественно поднятые руки.