Последний круг
Шрифт:
Разумеется, здесь не обошлось без звона, который обожал этот Пири, но и основания для таких заявлений у англичанина были. Не назову точных цифр, но помню, что перед Римом Пири показывал очень высокие результаты. Да и возраст его был в ту пору вполне подходящим для стайера. Пири на год моложе меня.
О его спортивном пути в свое время много писали, потому что этот путь был необычным. Бегать Гордон начал лет с шести, а в десять участвовал в кроссе на 6 миль. Даже сейчас так не бегают, хотя и известно, что ребенок — это потенциальный стайер. А в те времена даже сторонники ранней специализации в спорте упрекали родителей Гордона в бесчеловечном отношении к ребенку. Говорили о возможном инфаркте, сердечной недостаточности, нервном и
К Олимпиаде в Мельбурне у него был стаж беговой работы почти двадцать лет. Представляешь, какая это база выносливости! Не помню случая, чтобы у Пири были травмы — тоже результат многолетних тренировок. И скорость у него отличная: перед Мельбурном повторил мировой рекорд на 3 тысячи метров, перед Римом стал чемпионом Британских игр на «полуторке». Единственное плохо — «звонил» много. И по делу, а чаще всего без дела. Дошло до того, что он даже на Куца наговаривать начал. Этого ему не простили. Испортил он память о себе.
В Осло он легко проиграл, без борьбы. Не знаю, в чем дело. Отпустил меня с самого начала и даже не пытался догнать. Я не огорчился. Мне нужно было еще раз доказать себе, что способен выиграть у любого.
Это было последнее выступление в предолимпийском сезоне. Потом после небольшого отдыха уехал я в Карпаты. Там готовились к 60-му году все наши бегуны.
Глава VIII. Время раздавать автографы
Я понимал, что этот сезон самый важный из всех прожитых мной. Я прекрасно понимал, что смогу бороться за олимпийские награды, что не слабее других стайеров. Но опыт Мельбурнской олимпиады предостерегал от излишней самоуверенности: я достаточно насмотрелся на катастрофы верных претендентов в олимпийские чемпионы. 60-й год, год Римской олимпиады, я встретил в боевом настроении, в стремлении предельно много работать на тренировках и отчаянно бороться на соревнованиях. Боялся лишь одного — травм.
Слава богу, травм не было. Иначе все усилия могли бы пойти насмарку. Как много в жизни спортсмена зависит от случайностей. Подверни я ногу на одной из последних тренировок — и все. Никакой медали.
В марте Никифоров вывез группу стайеров в Карпаты на альпийские луга. Помимо основной нашей компании был там и новичок — Борис Ефимов из Ангарска, было также несколько средневиков, в том числе Николай Голубенков и Борис Алексюк. Они помогли нам тренироваться на скоростных отрезках. Вот одна тренировка, марафонская тренировка. Всей компанией бежали от Берегова до Мукачева вдоль железнодорожного полотна. Это 18 километров. И обратно столько же. По ходу делали длинные трехкилометровые ускорения. Всего примерно два с половиной часа беговой работы. Но работа эта была приятной, грунт там мягкий, пружинистый. Весеннее горячее солнышко светило вовсю. Во время ускорений прошибал пот, но мы снимали на бегу тренировочные костюмы и загорали, совмещая приятное с полезным.
Такая тренировка была через день. А в промежутках скоростная работа — 15 по 1000 метров, 10 по 600, 10 по 400. Здесь мы держались за средневиками. Бывали и дни отдыха. В такие дни мы ходили в горы по глубокому снегу. Помню, как-то восемь часов так ходили. Потом возвратились и метрах в трехстах от столовой повалились на землю. Сил больше не было. Вот такой день отдыха.
Кстати, должен оговориться: я всегда с опаской рассказываю о том, какую работу выполнял на тренировках, потому что боюсь, как бы кто-то из молодых спортсменов не решил повторить ее. К таким нагрузкам я шел много лет, постепенно готовил свой организм к тому, чтобы большая нагрузка несла ему пользу, а не вред. Для новичков есть специальная литература, где даны подробные тренировочные планы с постепенным возрастанием нагрузки.
Завершилась тренировка в Карпатах поездкой на кросс «Юманите». Я обычно побаивался кроссов. На неровной почве легко повредить голеностопный сустав. Но все обошлось нормально. Мы с Артынюком легко убежали от поляка Ожуга и разыграли финиш.
Потом подряд были два соревнования в Туле. Сперва весенний матч Москва — Ленинград — РСФСР — Украина. Потом матч с поляками. На весеннем матче я опять убежал на финише от Артынюка. У меня — 13.53,8, у Сани — 13.55,8, это был рекорд Ленинграда. Третье место занял Ефимов. И сразу стали поговаривать о возможном его выступлении на Олимпиаде. На высокие места в Риме Борис, естественно, рассчитывать не мог, но опыта он там поднабрался бы. Ефимов был необычайно трудолюбив. Тренировался он, пожалуй, больше любого из нас. И скоростишка у него оказалась неплохой — в том же тульском матче он вошел в финал на «полуторке», где опять, между прочим, победил Артынюк. Саня спокойно выигрывал у средневиков.
А на «десятке» победил Алексей Десятчиков. Он всегда здорово выступал, если меня не было на дорожке. Если я бегу одну дистанцию, то Леня на другой чаще всего выигрывает. А если мы вместе на дорожке, то он в лучшем случае второй. Дважды он меня выручал здорово, было такое дело. Один раз на Мемориале Знаменских, когда венгр Ковач чуть не убежал от нас, Леня его достал, притормозил, а потом мы с Жуковым их обошли. А второй раз в Риме. Об этом речь впереди.
Между прочим, Десятчиков один на немногих сильных стайеров, родившихся и выросших в большом городе. Леня — коренной москвич. Насколько я знаю, в его спортивной судьбе два обстоятельства сыграли решающую роль. Его отец, Степан Иванович Десятчиков, был в свое время известным марафонцем, мастером спорта. Второе обстоятельство — жил Леня в Покровско-Стрешневе, очень спортивном районе. Сразу же за его домом начинался сосновый бор, а рядом Москва-река. Он в детстве многое перепробовал — лыжи, коньки, плавание, футбол. Класса, по-моему, с седьмого увлекся бегом. Здесь уж, наверное, отец повлиял.
Мальчику, выросшему в спортивной семье, чаще удается стать большим спортсменом. Родители в таких семьях оказывают большую моральную поддержку детям, помогают им и советом, и добрым словом. Ребята живут в атмосфере спорта, в разговорах о тренировках, соревнованиях, победах. Естественно, они тянутся ко всему этому, а в более зрелые годы стремятся превзойти своих отцов: появляется здоровое честолюбие. Примеры? Пожалуйста…
Тер-Ованесяны. Отец — Арам Аветисович Тер-Ованесян в тридцатых годах был рекордсменом страны в метании диска. Сын Игорь — трехкратный чемпион Европы и экс-рекордсмен мира по прыжкам в длину.
Десятиборец Юрий Дьячков был чемпионом СССР. Его мать — Нина Думбадзе, чемпионка Европы и многократная рекордсменка мира в метании диска. Отец — Борис Дьячков, чемпион страны двадцатых годов в прыжках и беге.
Володя Ляхов, один из сильнейших наших дискоболов, — сын знаменитого Сергея Ляхова, которому в предвоенные годы принадлежало 22 рекорда страны в метании молота, диска и толкании ядра.
Отец олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту Юрия Тармака был чемпионом СССР по метанию диска.
Семь раз был чемпионом страны в барьерном беге киевлянин Иван Анисимов, а его сын тоже барьерист, Василий Анисимов имеет 11 медалей чемпиона СССР.
Ирина Турова, дочь знаменитых легкоатлетов предвоенных лет Галины Туровой и Роберта Люлько, была чемпионкой Европы в беге на 100 метров.
Сын многократного чемпиона СССР по метаниям А. Шехтеля был вратарем в «Зените».
Мать шестовика Геннадия Близнецова — в прошлом известная пловчиха.
У экс-чемпионки страны по бегу Александры Пареевой и известного метателя предвоенных лет Александра Шурепова пять детей. Четверо из них — мастера спорта, причем Ольга, Сергей и Андрей входили в сборную команду страны.