Последний курорт

Льюис Сьюзен

Я люблю тебя и всегда буду с тобой. Сейчас ни мне, ни тебе нельзя опускать руки, поэтому, как только мы вернемся во Францию, я с новыми силами возьмусь за журнал, чтобы он продолжал работать для тебя, для твоих сыновей и…

— Для нас? — шепотом закончил Дэвид.

— Да, для нас. — Пенни положила руку ему на плечо. — Но пока мы еще здесь, почему бы нам максимально не воспользоваться преимуществами настоящего момента?

В глазах Дэвида появилась ласковая улыбка.

— Я люблю тебя, — нежно произнес он.

Глядя на него. Пенни тоже улыбнулась. Губы ее затрепетали, когда ладонь Дэвида скользнула под подол ее платья.

— Я хочу тебя, — повторил Дэвид слегка дрожащим голосом.

Смех в глазах

Пенни моментально сменился огнем желания, она вытянулась на кровати рядом с Дэвидом, прильнув к нему всем телом. Они слились в долгом поцелуе, испытывая блаженство, не сдерживая чувства, крепко прижимаясь друг к другу. Ощутив, как наливается силой член Дэвида, Пенни нащупала рукой застежку на его шортах, расстегнула ее и обхватила член ладонью. Дэвид протяжно застонал. Пенни открыла глаза и увидела, что лицо его напряглось, длинные ресницы трепетали от охватившего его желания.

Дэвид тоже открыл глаза и, заглянув в глаза Пенни, лег на нее, крепко прижимаясь бедрами к ее бедрам. А потом, покрывая тело Пенни поцелуями, он раздел ее. Пенни лежала обнаженная, и тогда Дэвид разделся сам и снова лег на Пенни. Но прошло еще много времени, прежде чем он овладел ею. Они лежали и целовались, глядели в глаза друг Другу, прижимаясь телами все крепче и крепче.

А когда они утолили все свои желания, Дэвид перекатился на спину и лег рядом с Пенни. Он нежно гладил ее руку, биение их сердец постепенно успокаивалось, они уже могли слышать тихий, ритмичный плеск волн и нежный шелест пальм. Сквозь открытые окна в комнату проникал сладкий запах эфедры, витавший в воздухе. Повернувшись, чтобы посмотреть на Пенни, и заметив слезы в ее глазах, Дэвид сжал в своих ладонях ее ладони, а затем крепко обнял.

— Все хорошо, — прошептал он, целуя ее волосы. — Успокойся, все будет хорошо.

— Прости меня! — промолвила Пенни сдавленным голосом. — Я так сильно люблю тебя, а все кажется… Господи, прости меня! Я обещала себе быть сильной ради тебя, и вот… Ничего, это пройдет через минуту. Просто… — Всхлипывая, Пенни подняла голову и посмотрела на Дэвида. — Боже мой, Дэвид, я не хочу терять тебя! Наверное, я этого не переживу.

— Переживешь, — успокоил ее Дэвид. — А потом, может, до этого и не дойдет.

Пенни покачала головой и взглянула в глаза Дэвиду.

— Я чувствую, Дэвид. И нет никакого смысла пытаться скрыть это от меня, потому что я знаю, о чем ты думаешь.

— О чем? — Дэвид улыбнулся.

— Ты думаешь, что надо готовиться к худшему, не так ли?

Вздохнув, Дэвид снова крепко обнял Пенни.

— Да, нам надо быть готовыми ко всему, дорогая.

Очень вероятно, что произойдет худшее.

Глава 25

Следующим трем дням было суждено навсегда остаться в памяти Пенни. Остров представлял собой идеальное убежище, в котором можно было спрятаться от всего мира. Красоту его дикой природы не испортили туристы, здесь не было ничего, кроме небольшой взлетной полосы и разбросанных по всему острову домиков, составлявших один из самых роскошных в мире отелей. Хотя Дэвид и Пенни теперь изредка встречали других постояльцев, никто не навязывал им своего общества, да и они никому не мешали. Уединенность и интимность являлись отличительными чертами этого утопического мира, напоминавшего драгоценный изумруд среди сверкающего аквамаринового простора. Раз или два Дэвид и Пенни ужинали в ресторане, откуда открывался вид на освещенный лунным светом бассейн, а на террасе тихо звучали любовные филиппинские песни. Но в основном они заказывали еду, и ее приносили прямо в их уютное жилище.

Там они кормили друг друга и дурачились, не желая, чтобы кто-то мог наблюдать за ними.

На обход всего острова требовалось не более часа, и они раз или два предпринимали такое путешествие, останавливаясь во время прогулки, чтобы поплескаться в волнах и поваляться на песке. Дэвид и Пенни плавали, ныряли с аквалангом, любовались потрясающей красотой коралловых рифов, наблюдая за яркими рыбками, мелькавшими в кристально чистой воде. Здесь Пенни впервые встала на водные лыжи. Катером управлял служащий отеля, а Дэвид находился рядом с ней. Поначалу у Пенни ничего не получалось. Дэвид добродушно смеялся над тем, как она выворачивает ноги; совсем весело ему стало, когда Пенни шлепнулась вперед и ее потащило по воде. Чтобы заставить Дэвида перестать смеяться, Пенни даже притворилась, что тонет. Тем не менее к концу дня она уже скользила среди волн, возможно, не так умело, как Дэвид, но довольно уверенно, радуясь своим успехам.

В фонотеке отеля они набрали компакт-дисков и, лежа на улице в гамаке, обнявшись, слушали Баха, Синатру или так любимого Пенни Мендейроса. Иногда они танцевали на террасе, тесно прижавшись Друг к другу, а золотистый диск солнца таял на горизонте, и их медленно окутывала тень, как бы запирая в загадочном мире любви.

В тот памятный вечер, который, как оказалось, стал последним, они взяли в отеле моторную лодку и отправились на соседний остров Манамок, где проживала вместе с семьей молодая девушка Мадлен, обслуживавшая их домик. Мадлен пригласила их потому, что Пенни в отличие от большинства других постояльцев проявила к ней интерес. В честь приезда местные жители устроили маленький праздник со свежевыловленной рыбой, жареным подорожником и сочными плодами манго.

Они сидели под звездами. Пенни расположилась между ног Дэвида и наблюдала, как рыбаки жарят рыбу. Женщины тем временем, распевая песни, разносили гостям тарелки с едой. Они принялись подзадоривать Дэвида и Пенни, требуя, чтобы те подпевали им, но Дэвид так явно фальшивил, что даже местные жители не смогли сдержать улыбок. Пенни, не в силах больше сохранять серьезный вид, тоже засмеялась. В конце праздника поднялся мальчик и запел голосом, который был слаще кокосового ореха и таким же мелодичным, как плеск волн о берег. Слов они не понимали, да это было и не важно: голос настолько проникал в душу, что не у одной только Пенни на щеках появились слезы. Чувствуя, как от переполнявших его эмоций к горлу подступил комок, Дэвид заключил Пенни в объятия. Островитяне улыбались, глядя на них, понимающе и радостно кивали друг другу.

— А вы знаете, что означает Памаликан? — спросила Мадлен, когда они собрались уезжать. — Памаликан, название острова, на котором вы живете?

— Нет, — ответила Пенни.

— Оно означает, что люди возвращаются на этот остров. Так что вы тоже вернетесь.

— Надеюсь, — промолвила Пенни, глядя на Дэвида.

— Вернемся, — тихо произнес он.

Стерлинг позвонил на следующий день, в одиннадцать часов утра. Пенни дома не было, она находилась на другом конце острова и готовила сюрприз. Пенни ужасно боялась нырять в море с высоты, но она знала, что Дэвид очень любит это занятие, а нырять один, без нее, он не хотел. Поэтому Пенни и решила как бы заранее набраться храбрости, а после обеда отправиться нырять вместе с ним. Но когда она вернулась в домик, ей хватило одного взгляда на лицо Дэвида, чтобы понять, что они уже никуда не пойдут.

Сдерживая нервную дрожь. Пенни подошла к Дэвиду, и они крепко обнялись, как бы набираясь сил друг от друга.

— Что он сказал? — прошептала Пенни.

— Что мне пора возвращаться.

— Во Францию?

Дэвид кивнул, и Пенни почувствовала облегчение. Во всяком случае, не в США. Хотя бы пока.

— А Стерлинг сказал, что тебе грозит?

— Нет. Сказал только, что мои адвокаты через пару дней вылетают из Штатов.

— Значит, ты пока не знаешь, какие Габриелла дала показания?