Последний легион

Манфреди Валерио Массимо

— Пойду укрою коня попоной; он у нас один остался, если не считать мула Амброзина, а с мула толку не слишком много. Похоже, ночь будет очень холодной.

Амброзин заметил, что взгляд Аврелия был печальным, в отличие от остальных. Он выждал немного, а потом накинул на плечи плащ:

— Пойду-ка и я, сам присмотрю за своим мулом.

Он нашел Аврелия рядом с Юбой. Легионер стоял неподвижно, завернувшись в плащ. Казалось, он смотрит вниз, в долину, погрузившись в мысли… и он вздрогнул, когда рядом с ним прозвучал голос старого наставника.

— Две истины. Две противоположные версии твоего прошлого: версия Ливии и версия Вульфилы. Кому верить?

Аврелий даже не обернулся. Он лишь плотнее запахнул плащ, как будто холод пробирал его до глубины души.

— Ты знаешь оба варианта. Почему бы не сказать мне, чему веришь ты?

— Да, действительно, я слышал слова варвара, но ты хочешь слишком многого от простого учителя. Из твоего прошлого возникло видение, и оно заставило тебя увидеть некое пятно, о существовании которого ты даже не подозревал. — Аврелий промолчал. — Я знаю, это причиняет боль, — продолжил Амброзин. — Но лучше, когда все выплывает наружу. Тайная болезнь пожирает нас медленно, и от нее не бывает лекарства, и в какой-то момент она прорывается наружу, застав нас врасплох. Но ты теперь, по крайней мере, знаешь о ее существовании.

— Я ничего не знаю.

— Такое невозможно. Ты должен что-то помнить.

Аврелий вздохнул. Ему очень хотелось поговорить, довериться кому-то такому, кто мог бы снять камень, давивший на его сердце.

— Это просто бессвязные обрывки, — пробормотал он. — Да ночные кошмары, что мучают меня.

— Какие именно кошмары? — спросил Амброзин. Голос Аврелия дрогнул.

— Ночь. Два старых человека, висящие на кольях. Они связаны друг с другом за запястья. Их тела чудовищно изуродованы, и потом… — Легионер умолк.

— Продолжай, ты должен продолжить…

— А потом… к ним подходит какой-то варвар с обнаженным мечом, и пронзает их… сначала одного, потом другого. — Аврелий содрогнулся всем телом, как будто последние слова стоили ему невероятных усилий.

— Кто они таковы? — спросил Амброзин. — Возможно, именно в них кроется тайна твоего происхождения.

— Я не знаю, — ответил Аврелий, прикрывая глаза ладонью. — Я просто не знаю.

Амброзин понял страдание, терзавшее душу легионера, и положил руку на плечо солдата

— Не позволяй всему этому так мучить тебя, — сказал он. — Кто бы это ни сделал, теперь все неважно. Существует лишь настоящее, и оно делает тебе честь. Возможно, твое будущее связано с мальчиком. Ты ведь и сам уже понял, что из него не так-то просто вышибить дух

— Я потерял меч, — сказал Аврелий.

— Не думай о нем. Мы его найдем, я уверен. А ты отыщешь свое прошлое, но тебе придется ради него пройти через ад, как уже прошел этот невинный ребенок

ГЛАВА 2

За час до рассвета, когда было еще совершенно темно, Деметр, стоявший последнюю стражу, разбудил товарищей. Все они продрогли насквозь, несмотря на костер, который умудрялись поддерживать горящим всю ночь. Уж очень эта ночь была холодной. Даже конь и мул, оставшиеся, естественно, вне огороженного пространства, подошли вплотную к забору из кольев, стремясь хотя бы отчасти укрыться от ветра.

Отряд, поостыв после бурного восторга, вызванного спасением Ромула, очутился лицом к лицу с суровой и даже жестокой реальностью. Все, что у них осталось, — это одна лошадь и мул на всех; при этом меч Аврелия очутился в руках Вульфилы, и варвар наверняка поспешит проверить чудесную силу этого оружия. Как им продолжать путь? И, что было намного важнее, — могли ли они надеяться сбежать от Вульфилы и его варваров, если те уже знали, что их добыча — здесь, неподалеку? Конечно же, утром враги вернутся на склон, чтобы найти трупы, и сразу же обнаружат очевидные следы бегства римлян; ночной снегопад не слишком хорошо их скрыл.

После краткого совещания все сошлись на том, что нужно как можно скорее уходить отсюда, спуститься в долину и пересечь границу. Урсин торопил товарищей, считая, что они должны перебраться на другой берег реки еще до того, как варвары поймут: отряд сбежал. Старый дровосек попрощался с каждым, с трудом сдерживая чувства.

— Река — прямо перед вами, — добавил он под конец. — Вы там найдете понтонный мост, мимо него невозможно пройти. Если бы я не был так стар, я бы пошел с вами. Для меня было бы великой честью — сражаться за моего императора, но, боюсь, я могу оказаться скорее помехой, чем подмогой, если учесть, что вас ждет впереди. Ну, мне пора пойти проверить, как там моя жена; она, должно быть, перепугана до полусмерти.

Урсин подошел к Ромулу и почтительно поцеловал руку мальчика

— Путь Господь защитит тебя, Цезарь, куда бы ты ни направился, и пусть Рим стоит на месте вечно, как стоял, и пусть им правят благородные люди, такие, как ты и твои предки.

И Урсин зашагал прочь, чтобы добраться до дома к рассвету. Собака бежала рядом с ним. Товарищи проводили дровосека взглядами, немного тревожась; если бы кто-то узнал о том, что он помог легионерам — ему бы не поздоровилось…

— Надо идти, — сказал Амброзин. — Скоро рассветает. Они начали медленно спускаться в долину. Аврелий шел последним, ведя в поводу Юбу, а возглавлял процессию Ватрен, осторожно выбирая наиболее безопасные участки склона. И вдруг он резко вскинул руку:

— Стой!

Аврелий метнулся к нему:

— Что случилось?

— Смотри сам, — ответил Ватрен.

Внизу склон переходил в широкую полосу ровной земли, шириной в две или три сотни футов, и дальше к северу протекала речка, поблескивавшая в темной пока еще долине. Берега речки соединялись мостом, сооруженным из понтонов, связанных двумя веревками; веревки крепились к столбам на обоих берегах.

А дальше, всего в какой-нибудь сотне футов за рекой, вставала сплошная стена елового леса, резко выделявшаяся на фоне снега

— Мост! — воскликнул Аврелий. — Если мы до него доберемся, мы спасены. Им ни за что не найти нас в лесу. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Да я не о том тебе говорю, — возразил Ватрен. — Вон там, слева… ты что, не видишь?

Аврелий присмотрелся — и крепко выругался.

— Проклятые сучьи дети! И что нам теперь делать?

К реке приближалась колонна вооруженных мужчин, едва заметных в тусклом свете, отражающемся от снега.

— А с той стороны тоже идут, и там их еще больше, — сообщил Деметр, показывая на другой отряд, появившийся справа. — Мы в ловушке.