Последний легион
Шрифт:
— Погоди, еще не все потеряно, — перебила его Ливия. — У нас ведь есть твой конь, Аврелий. Бери Ромула — и вперед. Как только спуститесь вниз, мчись к мосту со всей скоростью. Варвары еще далеко, и им мешает глубокий снег. Ты захватишь их врасплох, они не смогут тебя догнать. А мы пока где-нибудь спрячемся и позже, ночью, доберемся до леса пешком, там и найдем друг друга.
— Нет, едва ли такое возможно, — возразил Амброзин. — Солдат наверняка прислали охранять мост, нам будет не проскользнуть мимо них, даже ночью. И мы окажемся разлучены навсегда. — Он задумчиво посмотрел на мула, на щиты, по-прежнему нагруженные
— На щитах? — недоверчиво повторил Ватрен.
— Да, совершенно верно, они сели в щиты и держались за внутренние ремни. Плутарх рассказывает эту историю в своих «Жизнеописаниях». Но нам нельзя терять время.
Все недоуменно переглянулись, явно восприняв предложение старого наставника как нечто абсурдное. Но потом каждый отвязал свой щит и положил его на снег.
— Да, именно так, — одобрил Амброзин. — Садитесь в них, крепко держитесь за ремни, вот так. Под весом ваших тел они помчатся вниз, а вы, наклоняясь, то вправо, то влево, и дергая за ремни, сможете управлять движением. Это ясно?
Все кивнули, даже Батиат, который выглядел явно напуганным крутизной склона и расстоянием, отделявшим их от моста. Аврелий подсадил Ромула в седло впереди себя и начал зигзагом спускаться вниз, поворачивая Юбу то в одну сторону, то в другую. Когда они добрались до ровной земли, легионер ударил пятками в бока коня, поднимая Юбу в галоп, через узкую снежную равнину. Варвары с обеих сторон быстро сообразили, что происходит, и пришпорили своих лошадей, однако те увязали в снегу, скопившемся у подножия холма, так что Аврелий сильно обогнал врагов.
— Вперед, Юба! — крикнул он, а Ромул вертел головой то в одну сторону, то в другую, оценивая расстояние до врагов, а потом извернулся назад, чтобы посмотреть, удалось ли Амброзину осуществить его безумный план. То, что мальчик увидел, едва не лишило его дара речи.
— Аврелий! — выдохнул он. — Смотри! Они спускаются!
Один за другим вниз по склону неслись щиты, в каждом из которых сидел один «наездник»: Деметр, Ватрен, Оросий, Ливия, и даже сам Амброзин, с длинными белыми волосами, развевающимися за его спиной… и последним летел вниз Батиат, с трудом удерживавший равновесие в необычных санях.
Аврелий промчался по мосту и, не сбавляя скорости, понесся к лесу. Он лишь раз оглянулся, чтобы посмотреть, как там его товарищи, — и увидел, что лавина тел уже вылетела на ровное место и замедляет ход. Дальнейшее было делом нескольких секунд. Ватрен вскочил на ноги первым; варвары уже приближались с обоих сторон. Он посмотрел в сторону моста — и понял, что у всех них остался последний шанс
— К мосту, быстро! — закричал он. — Уплывем на нем вниз по реке!
Все со всей возможной скоростью помчались за ним к понтонам. Ватрен приказывал:
— Батиат, вы с Деметром рубите канаты с этой стороны, мы с Оросием — с другой. По моей команде. Давай!
Аврелий с другой стороны пытался остановить их, но топоры и мечи уже взлетели в воздух — и веревки, державшие мост, были перерублены. Понтоны тронулись с места и поплыли вниз по течению, оставив взбешенных варваров на берегу. Вперед вырвался сам Вульфила, только что догнавший свои отряды. Он подъехал к самой воде и заорал во все горло, обращаясь к Аврелию:
— Я тебя все равно найду, трус! Я тебя найду, где бы ты ни спрятался! Я за тобой до края земли дойду!
Аврелий кипел от злости; впервые в жизни у него не было возможности ответить на столь ужасное оскорбление. Не сказав ни слова, он развернул коня и поскакал прочь.
Они не проехали и мили, когда Ромул, ни на секунду не упускавший реку из вида, заметил цепочку понтонов, быстро плывших среди темных речных волн. Похоже, весь отряд был там… Товарищи цеплялись за веревки поручней и поддерживали друг друга, чтобы никто не свалился в бурные водовороты опасной горной реки. Странное судно мелькнуло на мгновение — и тут же исчезло за стеной леса, скрывшего понтоны от мальчика. Он едва успел крикнуть:
— Они там, вон они!
Аврелий придержал коня.
— Нам их ни за что не догнать! — жалобно произнес Ромул.
— Конечно, — согласился легионер. — Нет такой лошади, которая угналась бы за горной рекой. Склон здесь крутой, вода несется очень быстро. А Юба устал, и ты это знаешь. Ему пришлось нести на себе нас обоих, и мы не можем требовать от него больше, чем он может дать. Но… не тревожься, Ромул, мы просто будем следовать за течением. Могу спорить, мы их очень скоро найдем на берегу — там, где река поворачивает, например, и течение замедляется. Вот увидишь. В любом случае они постараются как можно скорее выбраться на сушу. Или же доплывут до причала внизу, на равнине. А там дождутся нас
— Но зачем они это сделали? — жалобно спросил Ромул. — Они вполне могли перейти на эту сторону, а уж потом обрубить канаты!
— Верно, и все-таки Ватрен принял самое мудрое из возможных решений, как истинный стратег и великий воин… а он именно таков. Задумайся на минутку: если бы он поступил так, как сказал ты, мы бы, конечно, очутились все вместе, но — с одним конем на всех. Мы бы продвигались вперед слишком медленно, а варвары могли тем временем навести новый мост из каких-нибудь подручных материалов, а то и перешли бы реку вброд, выше по течению, — и без труда догнали бы нас за один день хорошего марша. Но теперь у наших друзей появилась возможность значительно увеличить расстояние между собой и преследователями, а мы с тобой тоже свободны, и будем продвигаться вперед как можно скорее. Мы можем спрятаться, если возникнет такая необходимость, а может, даже найдем по пути вторую лошадь, и это даст нам новые выгоды.
Ромул обдумал слова Аврелия, потом сказал:
— Уверен, ты абсолютно прав, но мне бы хотелось знать, что сейчас думает Амброзин… что он чувствует из-за того, что нам пришлось разлучиться.
— Амброзин в состоянии сам позаботиться о себе, а его советы могут оказаться весьма ценными для наших друзей.
— Это правда. Но мы с ним ни разу не расставались с тех пор, как мне было пять лет.
— Ты хочешь сказать, все эти годы он всегда был рядом с тобой? — удивился Аврелий.
— О, да! Даже с отцом и матерью я не проводил столько времени, сколько с ним. Он самый умный и рассудительный человек на свете. Он постоянно меня удивляет. Когда Одоакр держал меня в плену, я видел, как Амброзии делает такое, чего я и вообразить бы не смог! Кто знает, сколькими тайнами он владеет!