Последний поклон президента

Питерский Ярослав Михайлович

– Не знаю, сейчас выяснять будем, но я тебе голову на отсечение даю - не мои! Кто-то самовольно сработал. Причем, очень чисто! Никаких следов! Несколько моих там действительно были, но это не они!

Президент задумался. Директор говорил искренне, и в его словах не чувствовалось хитрости, президент знал его еще со школы КГБ, как облупленного.

– Ты хочешь сказать, что кто-то третий работает? Причем, грамотно, четко и незаметно?

Директор ФСБ вздохнул и ответил:

– Выходит, что так...

– Хм, интересно. Вещи-то

какие удивительные в нашем государстве творятся! Белоярск - это же не Чечня! Это южная Сибирь! Кто же там может работать?

– Не знаю, Сергей, не знаю, я организую туда спецгруппу для разбора, вот хочу попросить у тебя санкцию...
– директор ФСБ протянул листок с рапортом.

Президент бросил на него мимолетный взгляд и ответил:

– Игорь, ты же знаешь правила игры: такие бумаги не подписываются, все - только устно, архив тут не к чему.

Директор кивнул головой и убрал листок. Президент посмотрел на него и добавил:

– Нет, Игорь, лучше тебе эту бумагу совсем, уничтожить - не надо...

– Понял, сожжем!

– Я тебе вот что хочу сказать, - президент пристально посмотрел в глаза директора.

– У меня складывается впечатление, что кто-то, кто не знаю, начал игру, и мне это не нравится! То, что заварил Гусев, просто так не делается! Это его вроде громкое заявление - так, филькина грамота, и он это знал. Никто бы его не поддержал. Авантюра чистой воды! Сибирь, конечно, проблемный регион, но сейчас не то время! Народ все равно не готов к такому шагу. Так что ожидаемой реакции не последовало бы. Но не в этом дело. Я четко ощущаю, что это пробный шар! А представь, если в один день в шестнадцати, например, областях Сибири появятся такие заявления? Это будет уже серьезно. И это понимает кто-то еще! Либо это раскачивают лодку, либо.... Либо не знаю...

– Вот и я, Сергей, не знаю, кто заварил эту кашу, на америкосов это не похоже ...

– Да, но вы-то там работали с Гусевым?

– Работали, но дальше анализа мы не шли!

– А кто, кто там еще был? Имена-то есть? Там хорошо прошлись по местным политикам, у них серьезное настроение. Я сам лично с писателем Астаховым говорил - чувствую, кто-то хорошо мозги промыл!

– Поэтому я и отправляю группу туда сегодня же.

– Да, пусть поработают. Кстати, есть текст этого заявления-то?

– Нет, он в одном экземпляре был у Гусева, причем кабинет его опечатали, в компьютере ничего нет.

– А где тогда оригинал? Не мог же Гусев на память такое заявление делать? И депутатов этих прощупать надо, только грамотно и тактично, и вообще всех, кто что-нибудь знает!

– Я сам лично буду заниматься, Сергей, сам!

– Хорошо. И еще, Игорь, прошу: в прессу чтобы - ни - ни! Не надо нам лишних расследований там! Журналюг держи на привязи и в узде, но только тоже аккуратно и тактично!

– Нет, все будет нормально. Я, кстати, подстраховался: съемочные группы из США Британии и Германии не пустил, сделал им заминку с оформлением. А так бы они прямо в вертолете были! Представляешь?! Спрятать под ковер не удалось бы ситуацию!

– Значит, все-таки работали, - с укоризной заметил президент. - Ладно, сильно тоже не перегибай, пусти телевизионщиков, а то заподозрят что-нибудь!

– Уже, уже пустил, они летят в Белоярск, и повод есть - похороны Гусева, - цинично ответил директор ФСБ.

Президент ничего не ответил, а лишь покачал головой.

Глава шестнадцатая

Страшная ночь. Сон - будто фильм ужасов. Ты - главный герой, но с тобой происходит все по-настоящему. Сознание полностью во власти страха и психоза. Выхода нет. Нет надежды, все плохо. Сплошной негатив, никакой надежды! Безжалостные люди гонятся за тобой! Они всегда рядом. Им всегда везет. Ты все время на мгновение опаздываешь. Нет, это когда-то должно кончиться! Должно! Добро все равно победит! Но вновь зло сильней.

Андрей проснулся от своего крика. На стене, словно фантомные, светлые пятна от фар автомобилей. Тишина, только отдаленные шорохи уличных звуков.

Смирнов посмотрел на свое тело. Он лежал поперек кровати. Ужасный сон заставил бороться в нем по-настоящему, всеми мышцами. Простыня сбита, подушка лежит на полу, обиженно накренившись помятым боком.

Андрей встряхнул головой, пытаясь окончательно очнуться от кошмара. Память вернула его в реальность, которая была не намного лучше. Петя. Катастрофа вертолета. Не хочется просыпаться.

Смирнов встал с постели и пошел на кухню. Там зажег свет и открыл холодильник. Холодное молоко взбодрило. Андрей уселся на стул и закурил. В проеме двери появилась мама - Алла Андреевна. Пожилая женщина щурила глаза от яркого света. Ее цветастая ночнушка нелепо смотрелась в темноте коридора.

– Сынок! Что, кошмар? Ты кричал.

– Да, мама, иди ложись, иди, завтра трудный день и у тебя, и у меня.

– Сынок! Ты все о бедном Пете! Всякое бывает! Это жизнь! Я знаю, он был твоим другом. Но нельзя так убиваться! Нельзя, нервы, они не восстанавливаются!
– Алла Андреевна подошла к нему и погладила по голове.

Он, почувствовал - тепло и заботу, исходившие, от ее ладони.

– Ты стал много курить - это плохо, все ваши журналисты, они куряки и пьяницы. А матерятся, как сапожники!

– Откуда ты знаешь?!

– Я слышала, когда у тебя тогда компания собиралась! А девушки! Фи - вульгарные все, крашенные и титьки навыкат! Будто хвастаются! Не вздумай на такой жениться!

– Мама! Я вообще жениться не собираюсь! Рано мне еще!

– Как это рано?! Двадцать семь! Пора и мне уже внуков нянчить! Но только, не на таких, как у вас на работе! Не женись на этих!