Последний полет Прогресса
Шрифт:
– И что ты собираешься делать?
– усмехнулся я, положив ладонь на рукоять КОЗ-971.
– Стрелять? Стреляй. Если повезет - замочишь меня с первого выстрела. И что ты будешь делать тогда? Подохнешь в пустыне? Ты же понимаешь, что одна, без меня, до гор не доберешься.
– Мне все равно!
– гневно выплюнула она.
– Таких как вы... таких, как ты...
– Таких - это каких?
– переспросил я.
– Таких - это которые всю жизнь служили Родине? Да, пусть убивая миллионы и миллиарды жителей других миров. Но, детка, именно благодаря этому... благодаря тому, что мертвы они, живы мы. Жива ты. Именно благодаря этому ты стоишь
Пистолет в руке лейтенанта задрожал, повис на одном пальце, и с металлическим стуком выпал на камни. Обаха села на корточки, и, обхватив голову руками, зарыдала. Только этого мне еще не хватало! Я подошел к Жаклин, сел рядом, и обнял ее, уткнувшись лицом в золотистые волосы девушки, выбившиеся из-под кепи. Плачущие женщины - вообще моя слабость.
– Тихо, девочка, тихо, успокойся, - приговаривал я, гладя ее по спине.
– Ты в первый раз убила человека?
– Да, - ответила она сквозь слезы.
– Я тебя понимаю, - прошептал я на ушко.
– После первого раза всегда на душе погано. Я помню, как я впервые убил человека... меня тогда еще покруче пришибло...
Конечно, я соврал. Первый раз я убил гуманоида во время побега из первого плена на Андрадоре. И сразу, как и Жаклин, не одного. Но тогда вопрос стоял проще - или я, или меня. Я просто косил толпу аборигенов из их примитивного пулемета, выплевывающего огонь, свинец и сыплющего на пол стреляные гильзы. В коридоре, сплошь затянутым дымом, я даже их лиц не видел. И когда я вырвался на свободу, мне было глубоко пофигу, сколько людей я там положил. Главное - мне удалось сбежать.
Ну а что еще я мог сказать лейтенанту? Поток слез уменьшился, но не иссяк. Осталось прибегнуть к секретному оружию.
– Жаклин, сейчас кожа на лице выгорит от слез, представляешь, какой неровный цвет будет?
Эти слова подействовали магически. Обаха в последний раз всхлипнула, в ее руке неожиданно появился платочек, и пилот начала вытирать слезы. Вот бы все проблемы решались с такой легкостью!
Я не имел ни малейшего понятия, сколько мы прошли за день, но явно меньше, чем планировали. Сказывалась задержка утром в деревне и истерика Жаклин. Пора бы устраиваться на ночлег. Сначала я хотел расположиться поближе к бархану, в идеале - вообще в нем. Внутри должна оставаться теплота, ведь воздух между песчинками - идеальный теплоизолятор. Но вовремя подумал, что я не один такой умный, и местная фауна уже заранее оккупировала самые шоколадные места. Пока я стою на ногах и бодрствую, КОЗ-971 успокоит любую тварь, но когда усну... На лейтенанта, как на часового, я надеялся еще меньше, чем на дикарей. Их-то верность хоть купить можно было, а Обаха... женщина, что с нее взять?
Так что наиболее разумным показалось улечься на голых камнях. Выбрав подходящую ложбинку, мы с Жаклин, крепко обнявшись, чтобы сохранить тепло, уснули.
Проснулся я от ощущения, что кто-то пытается снять с меня сапоги. Это было уже слишком! Чтобы в
– А ну, пшел вон отседова, - буркнул я, придав членистоногому ускорение ударом ноги.
Животина, отпрыгнув, угрожающе защелкала клешнями, но, осознав, что мне на нее совершенно ровно, юркнула в песок. Разбудив Жаклин, я поднялся из ложбинки. Вокруг, перебегая по камню, и ныряя из бархана в бархан, носилось еще с десяток таких тварей. Да, пустыня - далеко не безжизненная пустошь, как многие ее себе представляют. Здесь хватает и животных, и насекомых, и рептилий. Жизнь везде найдет себе дорогу, ко всему приспособится.
Наскоро перекусив частью пайка, мы продолжили путь. Еды осталось совсем мало - хватит только на вечер. Завтра придется или голодать, или попробовать на вкус кого-нибудь из этих клещнястых. Благо, воды было в достатке.
Перебираясь через небольшие барханы, обходя совсем уж огромные, мы шли по пустыне. Солнце припекало все сильнее. В бездонных карманах Жаклин нашлись даже солнцезащитные очки, мне же пришлось спасаться, натянув кепи пониже, пряча глаза в тени козырька. Нет, женщины решительно никогда не перестанут меня удивлять!
Самым поганым было даже не само солнце, а его отражение от песка. Казалось, слепящий свет был везде, и сверху, и снизу, и не было от него спасения. Как и от жары. Пот по спине катил градом, промокшая футболка прилипла к телу - ощущение не из приятных. Спускаясь с очередной дюны, я заметил блеск вдали. Крошечную искорку, но среди моря песка и такое разнообразия было приятным.
– Что там?
– Обаха ткнула пальцем в звездочку.
– Не знаю, - пожал я плечами.
– Пойдем, проверим?
– Пойдем!
– с энтузиазмом откликнулась флот-лейтенант.
Я ее рвения не разделял. Хотя бы потому что блестело в стороне от намеченного пути, а делать крюк совсем не улыбалось. Но и включать попятную было поздно - сам же предложил. По собственной глупости, недооценив глупости Жаклин. Я повернул к искорке.
Здесь крабов было еще больше. Не меньше полусотни резвились в песках вокруг нас. Казалось, они провожают нас, словно почетный экскорт.
– Вот это да!
– присвистнул я, дойдя до цели.
В песке, блестя металлом, лежал БУК-74. Конечно, штампуемые партиями в миллиарды штук, они похожи один на другой, как близнецы, а номера я, естественно, не запоминал, но у меня возникла непонятная уверенность, что это - один из тех бластеров, что приняли бой на "Прогрессе". Да, если подумать, откуда здесь взяться другому? Оружие было лишь слегка присыпано песком, значит, лежит здесь недавно. Плюс, след в ручье. Кто-то, еще один из остатков нашей команды, прошел по тому же пути, что и мы. Я взялся за рукоятку БУКа, и тут же отдернул руку. Сволочь! Успел нагреться на солнце до запредельной температуры. Спрятав руку в рукав, я поднял бластер. Через ткань, устойчивую к огню, экранирующую тепловое излучение тела, невидимую в инфракрасном и прочих диапазонах, и то чувствовалось тепло металла. Индикатор батареи показывал "пусто".