Последний проблеск света
Шрифт:
Трэвис ничего не говорит, но я открываю глаза вовремя, чтобы заметить, как его лицо смягчается от облегчения и понимания.
— Проклятье, — повторяю я уже тише.
— Ничего страшного, ведь так? — он выглядит искренне любопытствующим. — Или тебе в это время очень плохо? Шэрил испытывала ужасные боли.
— Обычно мне не бывает плохо. Просто спазмы в первый-второй день. Но все равно. Я столько месяцев жила без них, и теперь они решают вернуться? Пока мы находимся в бесконечной поездке? Нельзя было
Трэвис бросает на меня странный взгляд, но его тон остается кротким, пока он говорит:
— Ну, хотя бы у тебя есть то, что мы нашли в аптеке.
Я слегка оживляюсь, вспоминая, что в сумке у меня есть упаковка тампонов, и понимая, насколько хуже все могло быть.
— Это верно. И у нас полно ибупрофена, так что это должно помочь со спазмами. Хорошо, что мы подумали заранее. И, видимо, теперь мы знаем, что я не беременна.
Трэвис тихонько фыркает.
Я кошусь на спальный мешок.
— Кошмар. Прости за это. Мне надо было раньше сообразить, что происходит.
— Ты спала, — он стаскивает спальник с матраса. — Отстирается.
***
Мы придерживаемся той же земляной дороги большую часть дня. Она тянется через лес, и горы временами весьма крутые, но это лучше, чем подвергаться опасности на трассе.
Мы говорим еще меньше обычного. Трэвис, похоже, в настроении для размышлений, а я чувствую себя совсем не лучшим образом. Мои спазмы сильнее обычного, может, потому что у меня так давно не было месячных. В обед я не очень голодна, но Трэвис заставляет меня съесть половину протеинового батончика. Вторую половину он съедает сам вместе с вяленым мясом.
После обеда земляная дорога, по которой мы ехали, выходит прямиком к реке.
Это настоящая река. Не родник и не ручей.
— Наверное, река Кентукки, — говорит Трэвис, паркуя джип, и мы оба смотрим на широкий поток текущей воды. — Я идиот. Не знаю, как я не сообразил, что она все равно будет здесь, и придется как-то ее пересекать.
— Я тоже не подумала. Мы смотрели на карту дорог, и потому сосредоточились на дорогах, — я смотрю на реку в обе стороны. — Мы никак не сумеем пересечь ее здесь.
— Да. Надо найти мост.
— А мост означает дорогу.
— Знаю, — он выглядит мрачным, и я испытываю то же самое.
Я не тешу иллюзий, будто мы волшебным образом найдем местечко, чтобы пересечь реку. Может, и есть места, пригодные для переправы, но нет никаких гарантий, чтобы они где-то поблизости.
Мы с Трэвисом родом из гор, весьма похожих на эти. Мы знаем, что требуется реке, чтобы за миллионы лет проложить себе русло среди скал. У этой реки нет деликатных берегов. Она с обеих сторон окружена почти отвесными утесами. Даже если мы сумеем перейти воду вброд, наша машина
— Направо или налево? — спрашивает Трэвис, глянув на меня.
Я пожимаю плечами.
— Направо? Кажется, тропа направляется туда. Но мне-то откуда знать, черт возьми?
— Я знаю не больше, чем ты, — он сворачивает направо и едет параллельно реке. Тут и тропы толком нет. Просто утрамбованная земля и кое-какая свобода от нависающих полумертвых деревьев.
Мы едем примерно минут тридцать, и я начинаю отчаиваться — вдруг мы не увидим ничего, кроме деревьев неба и мутной воды реки.
Затем я замечаю вдалеке какие-то очертания.
— Смотри! — я показываю. — Это старый мост?
— Не знаю. Но что-то там есть.
Трэвис прибавляет скорости, пока мы не различаем, что это действительно старый мост.
Мы также видим, что сейчас он вообще не пригоден для переправы.
— Этой штуке лет сто, — бормочет Трэвис, и его лицо отражает мое разочарование. — Должно быть, тут в какой-то момент пролегала дорога, но теперь все заросло.
Он показывает назад, и я вижу землю и гравий, о которых он говорит. Тут была дорога.
Давно. Слишком давно, чтобы принести нам пользу.
Пока я смотрю на старую дорогу, Трэвис изучает мост и реку.
— Хорошее место для моста выбрали.
Я вижу, что он имеет в виду. Берега реки по обе стороны далеко не такие отвесные. И они также состоят не из голых скал — смесь гравия, почвы и сорняков.
— Как думаешь, мы сумеем переправиться здесь? — спрашиваю я, оживившись впервые за день.
— Не знаю. Будет непросто. Река здесь выглядит не слишком глубокой. И думаю, эта старушка справится с данными берегами. Но…
Я жду, когда он договорит, но он молчит.
— Если ты не уверен, мы можем ехать дальше, пока не найдем настоящий мост. На дороге.
— Даааа.
— Тебе не нравится эта идея?
— Не особенно. Мария сказала сторониться дорог. Я ей верю. И на мостах будет опасно. Нечистые на руку типы используют их как стратегические пункты для перехвата.
Я о таком даже не думала, и эта мысль вызывает у меня дрожь.
— Так что, по твоему мнению, будет менее опасным? Переправиться здесь или попытать удачи на мосту?
Трэвис впервые смотрит на меня с тех пор, как мы остановились.
— Не знаю, Лейн. Правда не знаю. Везде есть свои риски. Что предпочитаешь ты?
— Если честно, я бы попыталась переправиться здесь. Но ты более опытен в туризме и выживании, чем я, так что ты знаешь лучше. Если ты правда думаешь, что это слишком опасно, то я тебе доверяю.
На его лице что-то промелькивает.
— Да?
— Конечно, — я хмуро смотрю на него. — Конечно, я тебе доверяю. Так что нам стоит сделать, по-твоему?