Последний пророк
Шрифт:
Моргана задумалась. Беттина никогда не одобряла никаких снадобий или медикаментов, заявляя, что ими пользуются только слабые люди. Для чего же ей было нужно это?
Моргана продолжила сортировать вещи и, когда она наткнулась на ее синелевый банный халат, она почувствовала запах дыма. Моргана поднесла халат к носу и ощутила еще один запах — ни с чем не сравнимый запах скипидара.
Предчувствуя что-то неладное, она проверила карманы и обнаружила в одном из них коробок спичек.
— Боже мой, — прошептала она, неожиданно почувствовав слабость
Стараясь не выдать своего волнения, Моргана опустилась на колени рядом с ним.
— Гидеон, в ночь пожара вам с мамой приносили вашу обычную порцию молока? — нежно спросила она. Мальчик широко открыл глаза. — Приносили, Гидеон?
Его глаза наполнились слезами.
— Да.
Моргана больно сглотнула.
— И вы выпили молоко?
Слезы потекли по его щекам.
— Мама случайно перевернула стакан. Я предложил ей свой, но она сказала, что я должен все выпить сам, потому что я расту. Последнее, что она мне сказала: «Мы не будем плакать над пролитым молоком». Я должен был проснуться! — закричал он. — Но я не проснулся! Она умерла из-за меня!
Он горько заплакал, Моргана обняла его. Они долго утешали друг друга, сидя возле радио, которое внешне было красивым, дорогим и привлекательным, но которое никогда не работало. Беттина говорила, что батарейки слишком дорогие.
Наконец Моргана ослабила объятия и проговорила:
— Теперь послушай меня, Гидеон. В том, что ты не проснулся, нет твоей вины. В кармане халата тети Беттины я нашла снотворный порошок. В ту ночь она подсыпала его тебе в молоко. Это не был несчастный случай. — Моргана до сих пор не могла прийти в себя от ужаса. Беттина сидела и наблюдала, как от кровотечения умирает ее сестра, а потом она также хладнокровно убила Элизабет Делафилд. — Я уверена, снотворное предназначалось кому-то из постояльцев или для самой тети. Ее часто мучила бессонница. Она страдала лунатизмом.
Моргана изо всех сил старалась выглядеть спокойной.
— Вот в чем дело, — твердым голосом произнесла она. — Тетя Беттина перепутала стаканы, и ты выпил снотворное. Вот почему ты не мог проснуться. Теперь ты знаешь? Здесь нет твоей вины. Ты бы не смог проснуться, даже если бы захотел. Но давай не будем никому об этом рассказывать. Незачем давать повод людям плохо думать о покойнице.
75
Именно это помещение Беттина планировала переделать в комнату для Гидеона — кабинет ее отца, который уже давно использовали как кладовку.
Моргана, не спеша, просматривала коробки с книгами, которые ее отец привез из Бостона. Она молилась, чтобы отыскалась та книга, в которой она могла бы найти ответы на мучившие ее вопросы.
На дне одной коробки она нашла книгу «Истерия и Сознание».
Прежде чем ее открыть, Моргана задумалась.
В тот день, когда умерла Беттина и Моргана сидела рядом с холодным и безжизненным телом тети, она подслушала разговор Селмы Картрайт и Этель Кэндлуэлл в соседней комнате. Они не догадывались, что Моргана их хорошо слышит.
— Я всегда подозревала, что Беттина психически неуравновешенная, — сказала Селма самодовольным тоном, который прославил ее на всю округу. — Как и Фарадей. Два сапога пара.
— Надо ж было такому случиться, что тут скажешь, — отозвалась Этель. — Бедные женщины. Боже мой, еще одни похороны!
— Будь умнее, не разрешай Сэнди жениться на Моргане.
— Почему? — с тревогой в голосе спросила Этель. — Моргана замечательная девушка, и они влюблены друг в друга.
— Яблоко от яблони недалеко падает, — насмешливо ответила Селма, — если ты понимаешь, о чем я.
— О, ради всего святого! Селма, я организую похороны. У меня голова другим занята.
— А что, если это передается по наследству?
— Не смеши меня. Фарадей не был сумасшедшим. Он просто был чудаком.
— Представь себе, — продолжала Селма, — это возможно, когда два ненормальных находят друг друга. Может быть, они ищут свой собственный тип, даже не понимая, что они делают.
— Какое отношение к этому имеет Моргана?
— Может быть, в ее венах тоже течет их гнилая кровь. И со стороны отца, и со стороны матери. Мы никогда не видели сестру Беттины. Она могла быть откровенно сумасшедшей.
— Селма Картрайт, знаешь, я не выношу подобные разговоры в моем доме. Ты не видела, куда я положила свои очки? Не могу разобрать собственный почерк. Что здесь написано?
— Я бы не позволила своему сыну жениться на девушке, которая может родить психически нездоровых детей. Все знают, что сумасшествие передается от родителей к детям.
— Моргана — очень милая девушка, и я уважала ее отца. Но больше не хочу об этом говорить. А теперь извини меня, мне нужно помочь бедной девочке похоронить свою тетю.
В тот момент разговор просто ошеломил Моргану, но потом он так прочно засел в ее сознании, что она днями и ночами думала и размышляла над тем, есть ли хоть капля правды в словах Селмы Картрайт.
Моргана открыла книгу, написанную психиатром, который учился в Вене. Она читала:
«Психоневротические симптомы наблюдаются, когда психологически пагубные детские переживания подавляют… Психическая травма… Истерика вызывается подсознательными желаниями или забытыми воспоминаниями…»
Моргана протерла глаза. Это было выше ее понимания. Но она настойчиво продолжала читать:
«Когда повреждение значительно искажает чувство собственного достоинства, результатом становится нарушение, которое называется “разрушение личности”».
Моргана не могла понять ничего из прочитанного, и все же ей казалось, что все эти слова описывали именно ее тетю. Детская травма. Кучер?
Разрушение личности. Беттина вполне сознательно подожгла домик Элизабет.