Последний шанс палача
Шрифт:
Следующие семь дней заполнены были развлечением, весьма популярным у западных студентов и российских бродяг, — автостопом. До Уральских гор добросил их громадный контейнеровоз, дальше была пара рейсовых «икарусов» — Башкортостан и Поволжье. В столицу заехали на рефрижераторе с водителем-кавказцем, говорливым и веселым.
— В Дагестане будэшь — сразу званы! — напутствовал водила напоследок. — Спросышь Магомеда Магомедова, мэня всэ знают!
— Обязательно, брат! — заверил Глеб, точно знавший, что Магомедовых в Дагестане не меньше, чем Ивановых в российской средней полосе. Рефрижератор укатил, Москва осталась — жаркая и провонявшая торфяным дымом.
С тех пор минули еще сутки. Номер с бумажными обоями и древней мебелью дал путешественникам выспаться — на большее пока не замахивались. Дина пыталась разобраться с назревавшими в организме переменами, а Глеб пару раз сходил на ближайший «толчок». Кроме продуктов обзавелся тремя древними мобильниками Siemens, простыми как молоток и столь же надежными. Звонок пока сделал единственный — с «левой» сим-карты, разумеется, а уж нужные номера сидели в памяти намертво.
— Ты еще жив, Глебчик? — Человек на другом конце волны удивился звонку не очень. — Люди про тебя всякое говорили.
— Не верь людям, Фродо. Сам-то при делах?
— Спрашиваешь! Так много делов, что и болтать некогда!
— Ладно, цену не накручивай. Принимай заказ…
Это было вчера. Телефон с тех пор отдыхал на прикроватной тумбочке, запасы питания иссякли, да и с общением становилось туговато. Москва влияла, наверное, — возвращала обоих в прежнюю жизнь, стирая мокрой тряпкой золотистую пыльцу тайги. Еще чуть-чуть, и исчезнут Прекрасная Дама со своим Рыцарем, останутся лишь лузер средних лет да беременная баба с кучей опасных проблем. Не располагает к романтике Москва XXI века — слишком тут любят бабло и совсем не хотят напрягаться!
… — После Новосиба мы вроде следов не оставляем, — сказал Глеб лениво, протягивая руку за минералкой. Пиво бы сейчас пошло приятней, но с него потянет в сон, а голова пока нужна. — Лично у меня в этом городе другие проблемы ожидаются. Кирюша-сучонок.
— Думаешь, он тебя помнит?
— Кирилл меня боится до усрачки, вот что я думаю! Они ведь мне билет даже взяли, благодетели фуевы, в Анталью хотели отправить! Зимой! Думаю, где-нибудь там я бы нажрался водки и благополучно утонул в Мраморном море. Или какой-нибудь местный янычар башку бы мне отрезал кривым ножом. А я из города автостопом срулил. Кирюша, думаю, до сих пор писает кипятком и ждет меня обратно.
— А что будет, когда дождется?
— Ну, тот пистолет в дупле можно ведь и сейчас найти, хотя я бы на их месте не усложнял.
— То есть?
— Я ж все равно без вести пропавший, — пожал Глеб плечами. — Отбирать у меня уже нечего, кроме жизни, а для этого менты не нужны…
Телефон на тумбочке вдруг ожил, и мажорная полифония напрочь заглушила минорную тему.
— Хеллоу, Глебчик! Забирай уже свой заказ.
— А ты, Фродо, все такой же деловой, — оценил Глеб, ощущая, как растекается по мышцам огонек нетерпения. — Давай пересечемся, где раньше. Не забыл?
— На память не жалуюсь.
Черно-желтый экран трубки еще не погас, а Глеб натягивал уже джинсы, и огонек нетерпения перерастал ощутимо в пожар. Полезный пожар. Из тех, что бушуют в топке паровоза, заставляя двигаться вперед. Сейчас любые новости будут лучше, чем полное их отсутствие!
Глава 3. Кто виноват и что делать?
Кафе с хорошим и добрым названием посреди Ленинского проспекта специализировалось на стейках. Хороших стейках из аргентинской «мраморной» говядины. Цены в заведении тоже были хороши — случайный народ тут не обедал, а постоянная клиентура не отличалась излишками любопытства.
— Хорошо выглядишь, Глебчик! — Человек с фэнтезийным псевдонимом приподнялся навстречу, не переставая жевать. Салат в глубокой розетке почти уничтожен, кружка пива ополовинена… все как обычно, в общем. Не менее получаса тут просидел, сканируя окрестный мир.
— Спасибо, Фродо, — усмехнулся Глеб с удовольствием. — Что там видать в окно?
— Лето видать, — сообщил доверительно человек с добрым лицом и наивными глазами хоббита. — Еще толпу видать, но там сплошная динамика. Вроде никого ты на хвосте не притащил.
— Конспирация превыше всего, — подмигнул Глеб, присаживаясь. — Чем нынче кормят?
— Как всегда, порождениями глобализации. Аргентинские коровы не доживают до старости, а русским коровам нечего жрать. Всем плохо.
— А ты отныне в антиглобалистах?
— Да боже упаси! Я внебрачный сын общества потребления, некогда мне дурью маяться. Еду будешь заказывать?
— Угощаешь?
— Не, ну ты бы сразу так и сказал, что не голодный!
Пикировались еще минут несколько — на автомате, как в старые времена. Любовь свою к деньгам Фродо подчеркивал при каждом удобном случае, но в некоторых вопросах был абсолютно неподкупен. Во всем, что касается клиента. Если есть «черные археологи» и «черные риелторы», то Фродо стоило назвать «черным сыщиком». Совсем тайным. Одинаково далеким от правоохраны и от сыскных агентств — что не мешало хоббиту-переростку жить со всеми дружно. Потому и обратился Глеб именно к нему, решив не трогать ни бывших подчиненных, ни коллег-конкурентов. Мирок охраны и сыска узок, информация моментально загуляет, а там и Кирюша кинется принимать меры.
— Что вообще нового в нашем славном городе? — продолжил Глеб чуть позже, за стейком, когда пикировки и общая философия перетекли в конкретику. Вопрос тоже был донельзя конкретным — пустых «погодных» бесед Фродо не любил, а информацию черпал вовсе не из газет. На этот раз, впрочем, оказался краток:
— Все дюбнется скоро.
— Это ты про конец света в 2012-м?
— Это я про конец, который в штанах. Именно он скоро ляжет тяжким грузом на весь сложившийся миропорядок. В Кремле ссорятся Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, мэр наш кепчатый начал много трындеть не по делу, а торфяники все горят. Народ недоволен, короче. Пока безмолвствует, но это пока. Я вот раньше красивое слово «революция» слышал только от Эдика Лимонова, а теперь его солидные люди не стесняются произносить.
— По-моему, вы тут с жиру беситесь, — ухмыльнулся Глеб, вспомнив дорожные впечатления последней недели. Вросшие в землю домишки с поленницами дров, опухших мужиков на проселках, раздолбанные дороги. Россию-матушку, короче, бесконечно далекую от столичного гламура.
— Живете как европейский город, трескаете стейки ценой в одну учительскую зарплату, улицы у вас Равшан с Джамшудом [10] подметают, потому как самим западло. Че вам еще надо-то?!
— А ты, значит, теперь не москвич? — взглянул Фродо проницательно. — Гордая провинция в домотканых штанах?
10
Равшан, Джамшуд — персонажи популярного скетч кома «Наша Russia». (Примеч. авт. )