Последний шанс палача
Шрифт:
Еще три папки — Натали, Макс и армянин по имени Акоп. На последнем Глеб притормозил основательно, разглядывая широченное лицо с залысиной, двойным подбородком и сросшимися бровями, словно у джинна из мультиков. Что ни говори, а большие деньги не всем полезны — вон какие метаморфозы сотворил Его Величество Капитал с худющим армянским боевиком! В авторитете нынче Акоп, совсем москвич, и друзья у него прелюбопытные: от сочинского вора-положенца деда Хасана до персонажей из президентской администрации. Тяжелая фигура — вполне годится в противовес загадочному господину Вендерецкому (он же — Мастер), про которого даже Фродо информации не добыл.
— Мне
Да, Акоп, пожалуй, годится. Общие грехи иногда сближают — доверия больше, да и обязан Глебу кое-чем наш «новый армянин». Не зря обитает теперь на той самой Рублевке, и рожа в зеркало не вмещается! С Максом сложнее — тут еще разберись, кто кому должен! Макса оставим на крайний случай…
…Год 1998-й, Подмосковье, осень. Трасса и жутковатые руины — начальные циклы коттеджей, брошенные от безденежья. Памятники краткой Эры Российской Надежды. Дефолт врезал по темечку убийственно, оглушенная страна валяется на спине как перевернутый жук, едва шевеля лапками. Половина ЧОПов и прочих сыскных агентств тоже в нокауте, ниша на этом рынке возникла просто гигантская — в нее-то и хлынули шустрые, умеющие быстро соображать. Такие, как Глеб с Борисом. Сияет теперь всеми окнами коттедж в двадцати верстах от столицы, доставшийся почти даром, а гостей на новоселье минимум. Чиновник из мэрии, румяный и жизнерадостный, да чиновникова супруга — платиновая блондинка, моложе мужа лет на десять. Наташа гостям улыбается с торцевого, хозяйского места. Алкоголь представлен неплохим «Чивасом», шашлык под стеклянной крышкой прикрыт свежайшим лавашом… красота, короче! Материализовавшаяся мечта голодного и честного правоохранителя!
— А ты, Глеб Семеныч, никак без половины явился?
— У меня половины нет, я весь цельный, — хмыкает Глеб, сбрасывая кожан на ближайшую вешалку.
— Я у них одна на двоих, — светски улыбается Натали, прикрыв ресницами откровенность взгляда. Не ржавеет любовь, куда уж ей!
— Это правда?! — Мордашка платиновой чиновничьей жены изображает живейший интерес. — Шведская семья?! Ой, какая прелесть!
Мужчины дружно хохочут, пробка литровой бутыли скручивается, открывая путь наружу золотистой жидкости с ароматом мокрого ячменя и дыма торфяников. Мальчиковая группа поет про «…тополиный пух, жара, июль…», дальше впрягаются старенькие Scorpions и юные «Стрелки», гостиную заволакивает табачным дымом.
Единственного гостя недостает для полноты компании.
Бывший лидер молодежного крыла «Позиции» подкатывает к новостройке часом позже, в самый разгар застолья. Скромная «вольво» встает рядом с вызывающим внедорожником, Макс наружу выскакивает шустро, как мальчик, даже дверку даме успевает открыть. Короткая стрижка сменилась за годы салонной прической, лицо осталось простовато-круглым, а колючий взгляд рассеивается теперь интеллигентскими очочками. Вылитый, короче, «ботаник», образец добродушия и безобидности. Под светлым кашемировым пальто обнаруживается у Макса неформальный джемпер грубой вязки, туфли с модными квадратными носами встают под вешалку, а из внутреннего кармана является на свет пухлый конвертик.
— Это вам, так сказать, на обзаведение, чтоб стены стояли и крыша не падала! Знакомьтесь, моя очень хорошая подруга!
— Аня. — Улыбка девушки блещет ослепительной дежурной вежливостью. — Наедине он меня называет любимой женщиной, но не будем цепляться к словам.
Библиотекарша — профессиональная, убежденная, но тюнингованная под современный формат. Кофточку с рынка «рублей за сто» сменила столь же простая, но из бутика, над улыбкой и кожей поработали специалисты, а вместо пластмассовой заколки в пучке волос сверкают дорогие камушки. Выражение лица не изменилось. Рассеянность, происходящая от избытка начитанности. Пожалуй, с нынешним имиджем Макса такая подруга вполне сочетается, лучше и не надо.
— Наливай-ка, Натали, гостям штрафные! — командует Борис с вполне княжеской интонацией. — Заморим червячка, а потом я вас проведу по избе. Не поверите, здесь даже потайной ход имеется, на случай вражеской осады!
— Да поверим, чего уж там, — улыбается Макс дружелюбно. — Я бы и сам с удовольствием поиграл в разбойников. Тост, кстати, вполне по теме — за Ее Благородие Госпожу Удачу! Вот не свела бы она нас в этой жизни, и где бы мы теперь были?!
— Да там же, где два года назад, — усмехается Глеб, чокаясь тяжелым стаканом. — Бориска до сих пор дела бы шил белыми нитками, ты бы деньги делал, а я охранял бы чужие богатые задницы! Это если б дожил еще до нынешних светлых дней…
Госпожа Удача здесь в авторитете. Кого, как не ее, благодарить за ту встречу в 96-м, на одной из бесчисленных презентаций? Глеб к тому времени успел уже побыть счастливым владельцем ЧОПа, разорился вчистую и пахал теперь по найму, в охране массовых торжеств. Там и засек в разгульном кураже двух излишне серьезных людей. Один, при ближайшем рассмотрении, оказался старым знакомым, а во втором был опознан американский журналюга из подзабытого прошлого, специалист по митинговым шоу. Сам иностранец Глеба узнавать не пожелал, а вот Макс, напротив, расцвел тогда в радостной улыбке:
— Фу-ты ну-ты, какая встреча! Неужели опять работаешь, посреди этого безумства?!
— Ну, не всем же кайфовать. Работаю, как видишь, и никого ни о чем не прошу. С тех самых пор!
— Вот как? Ладно, парень, я тебя понял. Думаю, есть смысл выпить и потолковать не спеша.
Глеб тогда согласился. Может, рутина заела, работа «на дядю», а может, слишком крупный бриллиант блестел в галстучной заколке Макса. Если и подделка, то очень впечатляющая!
— Ты извини, друг, что в тот раз так вышло, — сказал Макс днем спустя, под рюмку хорошей водки в хорошем ресторане. Тихо сказал и снова очень серьезно, без обычного своего стеба. — Извинение готов подкрепить делом. Ты, парень, помогал нашим нерусским братьям стать свободными, а я помогу тебе. Откроешь собственный ЧОП. Помещением помогу, связями, ну и деньгами, конечно.
— Гладко стелешь, Максим. Как насчет благодати, за которую придется кой-куда дать?