Последний шанс
Шрифт:
Он кивает.
— Думаю, да.
— Отлично.
— Супер.
— Итак…
— Просто… Я знаю, мы договорились, что я не твой босс, но ведь, по сути, я им являюсь?
Ах да, как я могла забыть, что Джек мой коллега, который ведет себя исключительно профессионально.
— Ладно, ты владелец паба.
— Именно, поэтому…
Я приподнимаю руку.
— Но я всё же думаю, что ты можешь немного расслабиться.
Не похоже, чтобы я его убедила.
— Я не собираюсь строить у вас карьеру, — продолжаю я. — Никто больше не конкурирует со мной за это место. Все вокруг пытаются нас свести. Ифа, Нина, Рошин.
— Повеселимся, — говорит Джек.
Он отворачивается и гладит Себастьяна, но ничего не говорит. Тишина растягивается, но через какое-то мгновение я уже больше не могу её выносить.
— Джек.
Он поднимает голову и улыбается. Как бы мне хотелось считать его эмоции, но я не могу. Он выглядит растерянным, словно не знает, что он обо всём этом думает и чувствует.
— Я бы очень хотел повеселиться с тобой, Рэйн, — говорит он. — Что бы это ни подразумевало. Игру в войнушку с лазерными пистолетами. Фигурное катание.
Я закатываю глаза.
— Ты знаешь, какого рода веселье я имела в виду.
Джек откашливается.
— Просто проверял.
Он похлопывает Себастьяна и встаёт на ноги. Я задерживаю дыхание, когда он подходит ближе и садится на диван рядом со мной.
— Этого мне бы тоже хотелось. Определенно. Но…
Он легонько тянет за локон моих волос. Его рука находится так близко, что я чувствую её тепло на своей щеке. Я всматриваюсь в его лицо, но он не смотрит мне в глаза. Он уставился на мои волосы между своими пальцами. Он выглядит так, словно ему больно их трогать. Я не понимаю. Это касание. Этот взгляд. Почему он не может поддаться влечению, если мы оба этого хотим?
— Я рассказал тебе не всё про своё ОКР, — говорит он.
— Джек… Что бы это ни было, всё будет хорошо.
Он качает головой.
— Ты не знаешь, что я собираюсь сказать.
— Так скажи мне, и я тебе докажу.
— Я хочу, чтобы ты думала обо мне только хорошее.
Он поднимает на меня глаза.
— Пожалуйста, думай обо мне только хорошее.
Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, что его так напугало. Когда дело касается ОКР, вариантов может быть масса. Всё что угодно может превратиться в навязчивую идею. Но иррациональные мысли это всего лишь мысли. Я это знаю. Но я также знаю, как сложно в это поверить, когда тебя одолевают эти мысли. Особенно, когда не все твои близкие относятся к этому с пониманием.
— Конечно, — говорю я.
Какое-то время Джек совсем не двигается, а затем он отпускает мои волосы. Когда он снова начинает говорить, его голос звучит тихо, словно он не уверен в том, что хочет об этом рассказывать:
— Моё ОКР… Это не только мысли о том, что с людьми может случиться что-то плохое. Они занимают довольно большую часть, но также… У меня бывают мысли о том, что я причиняю вред людям. Я представляю, как делаю самые ужасные вещи. Страшные, жестокие вещи. Стоит мне увидеть нож, ножницы или войти в помещение, заполненное людьми, и моя самая первая мысль…
Он качает головой, словно не в силах закончить предложение.
— Я знаю, что не причиню никому вреда. Я бы никогда не сделал тебе больно… но… что если я ошибаюсь? Что если этот жестокий человек и есть я, а я только притворяюсь кем-то другим?
Он поднимает на меня умоляющий взгляд.
— Ты же не думаешь, что я способен причинить кому-нибудь вред?
Сказав
— Нет, не отвечай. Я не должен задавать такие вопросы, чтобы убедить себя.
Ох, Джек. Я знала, что он переживает о том, что с людьми может случиться что-то плохое, но это… Я хочу сказать ему, что всё будет хорошо. Я хочу сказать ему, что нет, я не думаю, что он может причинить кому-то вред.
— Я не знала.
— Прости, что не сказал тебе раньше. Так плохо было не всегда. Я долгое время был в ремиссии, но…
Он отворачивается от меня и проводит рукой по лицу.
— Я никому об этом не рассказывал. Я не хотел признаваться в этом даже самому себе. Всё началось с малого, но… я думаю, что у меня случился небольшой… откат.
Небольшой откат. Это так похоже на Джека — преуменьшать свои собственные проблемы.
— Сейчас мне стало ещё сложнее справляться с этими мыслями, — говорит он. — И если я нахожусь с кем-то, даже если мы непринуждённо общаемся, они приходят. Мне следовало сказать тебе раньше, но я не хотел тебя напугать. Я не хотел, чтобы ты смотрела на меня и задавалась вопросом: думаю ли я о тех ужасных вещах. Ты мне так сильно понравилась, и всё произошло так быстро, а я был… напуган тем, что со мной происходило, и тем, что ты подумаешь. В общем, я хочу сказать, что я не могу обещать, что со мной будет очень весело. Так что это, наверное, плохая идея. Хотя ты и так уже, скорее всего, во мне не заинтересована.
Он издаёт смешок, но в нём нет ни намёка на юмор.
— Кому захочется быть с человеком, у которого возникают подобные мысли? Даже для несерьёзных отношений.
— Твои мысли… никого не касаются, — говорю я. — Ты никому не обязан про них рассказывать. Ты и твои мысли — не одно и то же. Если ты не хочешь быть с кем-то в данный момент, потому что тебе и так хватает проблем, это одно. Но если всё дело в том, что ты считаешь себя недостойным быть с кем-то… Джек, ты не обязан быть идеальным. Тебе не обязательно быть в ремиссии и всё контролировать. Ты заслуживаешь счастья. Не потом, а прямо сейчас. Ты заслуживаешь столько счастья, сколько сможешь получить. И если уж на то пошло, я думаю, что множество людей хотели бы быть с тобой именно сейчас, когда ты такой, какой есть. Включая меня.
Когда Джек встречается со мной взглядом, мне начинает казаться, будто мы играем партию в шахматы, только я не знаю, чей сейчас ход. Существует тысяча разных вариантов. Я могу наклониться и поцеловать его. Или притянуть его к себе и поцеловать. Или уронить его на диван и поцеловать. Я могу….
Раздаётся звонок в дверь, и Джек отводит взгляд.
— Ты кого-то ждёшь?
— Нет.
Я не представляю, кто может звонить в мою дверь, но кто бы это ни был, он меня уже раздражает.
— Может быть, они уйдут, если мы проигнорируем звонок?
Джек выглядит так, словно раздумывает о моём предложении, но затем звонок раздаётся снова.
— Уже поздно, — говорит он. — Надо хотя бы узнать, кто это. Оставайся здесь, хорошо?
Я иду за Джеком к двери, и смотрю за тем, как он спускается по ступенькам.
— Сейчас! — кричит он, когда снова раздаётся звонок.
Он тянется к двери, но выглянув в окно, поворачивается ко мне и говорит:
— Там какая-то женщина с чемоданом.
— Что?
Он пожимает плечами.
— Я её не знаю. Может быть, она ошиблась дверью?