Последний шанс
Шрифт:
Она начинает жевать нижнюю губу.
— Я… ну, мне, правда, нравилась неотложная психиатрия. Я люблю людей и науку, но я никогда не хотела стать врачом. Если коротко, то я поняла, что хоть я и люблю медицину, но музыку я люблю больше. Может быть, это глупо…
— Это не глупо. Мне это понятно. Я зарабатывал тем, что вводил чернила людям под кожу. А теперь я продаю алкоголь. Представь себе мир без искусства и музыки, — я поднимаю на неё глаза. — Представь Ирландию без алкоголя.
Она смеётся.
— Не ты ли только
Она вздыхает.
— Думаю, ты прав.
Я делаю последний штрих, закончив рисунок, над которым я работал.
— К слову о важных вещах. Хочешь увидеть кое-что невероятно бесполезное?
— Конечно.
Я приподнимаю пачку стикеров и начинаю быстро перелистывать их. Лицо Рэйн озаряется, когда изображение Себастьяна оживает. Он поднимает игрушечный батон и плюхается на пол.
— Бесполезно, глупо, но важно, — говорит она. — Это мой любимый вид красоты.
А затем приходят музыканты, и Олли подзывает Рэйн.
— Ты посидишь здесь ещё пару минут? — спрашивает она, когда встаёт из-за стола.
Я киваю.
— Отлично, — говорит она. — Я сейчас вернусь.
Я смотрю за тем, как она пересекает паб и приветствует музыкантов. Я не слышу, что она им говорит, но обе женщины начинают смеяться. Я осматриваюсь. Почти за каждым столом кто-то сидит. Паб выглядит именно так, каким я всегда хотел его видеть — местом, наполненным смехом и радостью.
Но я не могу этим насладиться, потому что навязчивые мысли не оставляют меня в покое, и я слишком устал с ними бороться. Мои пальцы не находят себе места, и я продолжаю занимать себя рисунками на стикерах, но даже это не способно заглушить шум моих мыслей.
Я чувствую, как что-то прижимается к моим ногам, и, опустив глаза, замечаю Себастьяна. Я кладу ручку на стол и приседаю на корточки, чтобы его погладить.
— Привет, Себыч.
Себастьян трётся мордой о мою руку. Мне нравится жить у Нины и Олли, но я скучаю по нему. Обычно он не отходит от меня ни на работе, ни дома.
— Как поживаешь, дружище? — спрашиваю я и начинаю чесать его между ушами.
Что мне больше всего нравится в Себастьяне — так это то, что он всегда знает, когда я расстроен. И он может утешить меня, не выказывая беспокойства, не пытаясь помочь и не осуждая меня. Он не спрашивает меня, что я такого сделал, чтобы вызвать это состояние, как мама или Олли. Он просто даёт мне понять, что понимает, с чем я имею дело. Он просто… находится рядом. И это именно то, чего я хочу. Очень сложно бороться с ОКР в одиночку. Но поскольку меня волнует, что чувствуют другие по поводу моего ОКР, мне приходится держать всё это в себе, даже когда мне по-настоящему хочется поговорить об этом с близкими.
— Эй, Кёриг! Привет, пушистик.
Я поднимаю глаза на Рэйн, которая стоит у стола. Она всматривается
— Ты не против провести прогулочное совещание?
Я бросаю взгляд на противоположный конец паба, где настраиваются музыканты.
— Ты пропустишь начало концерта.
Она пожимает плечами.
— Послушаю в следующий раз. Я провела тут целый день, так что мне не помешает свежий воздух. Это ненадолго. Мы можем прогуляться вокруг квартала или что-то типа того.
— Ну, ладно.
Я в последний раз чешу Себастьяна, после чего засовываю ручку и стикеры в карман, радуясь тому, что у меня появился повод уйти отсюда.
— Идём.
Как только музыканты начинают играть, мы выходим на улицу.
— Ты уверена, что не хочешь остаться? — спрашиваю я.
— Уверена.
Мы с Рэйн начинаем идти вдоль квартала. Она заснула руки в карманы своего пальто, и, Слава Богу, потому что мы идём так близко друг к другу, что наши плечи постоянно стукаются друг о друга, и если бы её руки были свободны, я бы вероятно, не думая, взял бы их в свои.
Когда мы заворачиваем за угол, Рэйн останавливается посреди тротуара. Я замедляю шаг, останавливаюсь и следую за её взглядом, который устремлён на собор Святого Колмана. Он сияет, возвышаясь над городом — огромный столп света, который разрезает монотонное тёмное небо.
— Разве это не прекрасно? — говорит она.
Я смотрю на неё.
— Красиво.
И когда Рэйн поворачивается ко мне и поднимает на меня глаза, я точно знаю, что никогда не видел, чтобы кто-то выглядел настолько прекрасно в свете уличных фонарей. Какая нелепая мысль. Уж я-то знаю. Я эксперт по части нелепых мыслей.
Было бы так легко поцеловать её сейчас. И я думаю, что она ответила бы на мой поцелуй. Я позорно нарушил своё обещание не флиртовать с ней. Чем больше времени я с ней провожу, тем больше времени мне хочется с ней проводить.
Я хочу поцеловать её. Я, правда, мать его, очень этого хочу.
И я почти это делаю.
Но затем мне в голову приходят мысли.
Что если она выпила?
Я провёл с ней весь вечер, и за это время она ничего не пила.
Но она могла выпить раньше. Она могла сделать это, когда ходила поговорить с музыкантами.
Она не пьяна.
Что если ты поцелуешь её и потеряешь контроль? Что если она захочет, чтобы ты прекратил? Ты, правда, думаешь, что способен себя контролировать?
Да. Конечно. Я же не животное.
Ты уверен?
Уверен.
Если ты так уверен, почему тогда сомневаешься? Почему сейчас об этом думаешь?
— Джек? — говорит Рэйн.
— Хм-м.
Она вглядывается в моё лицо.
— Ты в порядке?