Последний срок

Коннелли Майкл

– Пожалуйста, пройдите со мной. Лучше, чтобы эти люди не смотрели на вас.

– Не поздновато ли? – усмехнулся Босх.

Анна не ответила и провела их в помещение, расположенное со стороны фасада и перестроенное под кабинеты и отдельные процедурные. Она оказалась руководителем программы реабилитации. А ее шеф, устроитель дома и директор, уехала на весь день в город на совещание по бюджетным вопросам. Анна говорила коротко и конкретно.

– Чем могу помочь, детективы? – В ее голосе звучала настороженность. Женщина знала: полицейские не одобряют того, что происходит в этом доме, и собиралась отстаивать

свои позиции. Она была не из тех, кто легко сдается.

– Мы расследуем преступление, – начал Босх. – Изнасилование и убийство. У нас есть описание подозреваемого, и мы не исключаем, что он здесь. Белый мужчина, двадцати девяти – тридцати двух лет. Волосы темные. Фамилия или имя могут начинаться с буквы К. Она вытатуирована у подозреваемого на шее.

До этого момента Гарри говорил только правду. Изнасилование и убийство совершились на самом деле. Он только не упомянул о том, что все это произошло двадцать два года назад. Его описание точь-в-точь совпадало с внешностью Клейтона Пелла, поскольку оно было в компьютерной базе данных комиссии по условно-досрочному освобождению. А совпадение данных анализа ДНК сделало Клейтона подозреваемым, как бы невероятно ни звучало, что преступление на пляже в Венис совершил он.

– Есть в этом доме человек, соответствующий этому описанию? – спросил он.

Стоун колебалась. Босх надеялся, что она не станет защищать участника своей программы. Какой бы успешной ни объявлялась реабилитация, процент рецидивов у совершивших преступления на сексуальной почве оставался высоким.

– Есть один человек, – наконец заговорила она. – Но в последние пять месяцев он делает колоссальные успехи. Трудно поверить…

– Как его фамилия? – прервал ее Гарри.

– Клейтон Пелл. Он один из тех, кто сидит сейчас в кружке.

– Часто ли ему позволено выходить из дома?

– На четыре часа в день. У него есть работа.

– Работа? – удивился Чу. – Вы так просто отпускаете этих людей?

– Детектив, у нас не тюрьма. Все, кто здесь живет, пришли сюда добровольно. Этих людей освободили досрочно из мест заключения, после чего они могли поселиться где угодно, если это не противоречит правилам в отношении людей, совершивших преступление на сексуальной почве. Мы заключили с округом договор, что будем в рамках этих требований предоставлять им жилье. Но никто оставаться здесь не обязан. Эти люди находятся с нами, потому что хотят ассимилироваться в обществе. Желают приносить пользу. Никому не причинять зла. Если к нам обращаются, мы консультируем и трудоустраиваем. Кормим, предоставляем ночлег. Но требуем, чтобы они неукоснительно следовали правилам, – только в этом случае эти люди могут здесь жить. Мы работаем в тесном контакте со службой пробации и надзора за условно-досрочно освобожденными, и наш процент рецидивов ниже, чем в целом по стране.

– Это означает, что он не идеален, – заметил Босх. – В отношении многих можно сказать: тот, кто совершил преступление на сексуальной почве, останется преступником на всю жизнь.

– Да, в отношении некоторых это справедливо. Но есть ли у нас альтернатива тому, чтобы попытаться исправить их? Когда у осужденных кончается срок заключения, их отпускают жить в обществе. Наша программа, наверное, одна из последних возможностей предотвратить будущие преступления.

Босх понял, что Стоун задели их вопросы. Это был их первый неверный шаг: Гарри не хотел, чтобы эта женщина действовала против них. Наоборот, ему необходимо, чтобы она сотрудничала с ними.

– Простите, – сказал он. – Не сомневаюсь, что ваша программа полезна. Просто думал о деталях преступления, которое мы расследуем. – Босх подошел к окну и посмотрел во двор. – Который из них Клейтон Пелл?

Стоун встала рядом.

– Мужчина справа с бритой головой. Это он.

– Когда он обрил голову?

– Несколько недель назад. А когда произошло нападение, которое вы расследуете?

Босх обернулся и взглянул на нее.

– Раньше.

Анна ответила ему взглядом и кивнула – она поняла, что подразумевалось: детектив пришел задавать вопросы, а не давать ответы.

– Вы сказали, у него есть работа. В чем она заключается?

– Его наняли в «Гранд меркадо», неподалеку от Сан-Вэлли, дежурить на автостоянке, собирать тележки покупателей, чистить урны с мусором и все такое. Ему платят двадцать пять долларов в день. Этого хватает на сигареты и картофельные чипсы. Он без них жить не может.

– В какие часы он работает?

– По-разному. Его график вывешен в супермаркете. Сегодня ушел рано и только недавно вернулся.

Босх обрадовался, узнав, что в супермаркете есть график работы Пелла. Полезная информация, если придется познакомиться с ним в другом месте, а не в этом доме «Буэна-Виста».

– Скажите, доктор Стоун, Пелл ваш пациент?

Анна кивнула.

– Я провожу с ним сеансы четыре раза в неделю. Другие врачи им тоже занимаются.

– Что вы можете о нем сказать?

– Я не могу ничего вам рассказывать о наших сеансах. Даже в такой ситуации отношения врача и пациента конфиденциальны.

– Понимаю. Но улики свидетельствуют о том, что он похитил, изнасиловал и задушил девятнадцатилетнюю девушку. Мне необходимо знать, что руководит этим мужчиной, который сейчас сидит в кружке других. Это очень важно…

– Подождите. – Анна предостерегающе подняла руку. – Вы сказали, девятнадцатилетнюю девушку?

– Именно так. На ней обнаружили его ДНК.

Босх опять не солгал, но и не сказал всей правды.

– Это невозможно.

– Не говорите так. Наука не ошибается.

– На сей раз ошиблась. Клейтон Пелл не насиловал девятнадцатилетнюю девушку. Во-первых, он гомосексуалист. И во-вторых, педофил, как большинство наших подопечных. Они насильники, осужденные за преступления против детей. И еще: два года назад несколько типов напали на него в тюрьме и кастрировали. Пелл не тот, кто вам нужен.

Босх услышал, как шумно вздохнул его партнер. Его, как и Чу, поразили слова доктора. И еще то, как ее слова были созвучны его мыслям, с которыми он входил в реабилитационный центр.

– Болезнь Клейтона в том, что он одержим мальчиками, не достигшими половой зрелости, – продолжила доктор Стоун. – Надеюсь, до того, как пожаловать сюда, вы проделали кое-какую домашнюю работу?

Босх, смущенно глядя на нее, покраснел. Не только с треском провалилась придуманная им хитрость – во всем деле Лили Прайс что-то явно не сходилось. Стараясь забыть о своем просчете, он задал новый вопрос: