Последний срок
Шрифт:
Босх еще посидел рядом с дочерью на кровати. Еще раз прокрутил запись, но больше его ничто не заинтересовало. – Не было повода ехать в отель, и он решил не выходить из дома.
Когда кончился диск, Гарри тихо поднялся, выключил свет и вышел в гостиную. Собираясь вернуться к расследованию убийства Лили Прайс, открыл портфель и разложил папки, которые днем взял в комиссии штата по пробации и контролю за условно-досрочно освобожденными.
У Клейтона Пелла во взрослом возрасте было три судимости. Все за преступления на сексуальной почве, и они становились все тяжелее за десять лет его продолжающегося конфликта с правоохранительной системой. Он начал в двадцать лет, появившись в общественном месте в непристойном виде. В двадцать один его обвинили в неправомерном лишении свободы и эксгибиционизме. А в двадцать три он получил самый большой срок за похищение и изнасилование ребенка, чей возраст не превышал двенадцати лет. Первые два раза ему дали условный срок и срок в окружной тюрьме. Зато в третий раз он отсидел шесть лет из десяти в государственной тюрьме «Коркоран», предназначавшейся для тех, кто оступился в третий раз. Именно там над ним жестоко надругались заключенные.
Босх знакомился с деталями преступлений. В каждом случае жертвой был мальчик от восьми до десяти лет. Первый жил по соседству. Второго Пелл увел за руку с игровой площадки и затащил в расположенный неподалеку туалет. Перед третьим преступлением пришлось набраться терпения – ждать в засаде и проявить охотничью смекалку. Жертвой стал мальчик, который вышел из школьного автобуса и направлялся домой. Расстояние составляло всего три квартала. Но Пелл подкатил к нему на своем фургоне, показал значок и сказал, что он из охраны школы. Заявил, что должен доставить мальчика домой, так как в школе случилось что-то, о чем ему нужно сообщить его родителям. Мальчик поверил и сел к нему в машину. Пелл отъехал с ним в безлюдное место, совершил развратные действия, отпустил и скрылся.
Преступник не оставил на жертве ДНК и попался только потому, что проскочил неподалеку на красный свет. Камера на перекрестке зафиксировала номер его фургона за минуты до того, как в нескольких кварталах оттуда обнаружили бродящего в шоке мальчика. Пелла заподозрили из-за его криминального прошлого. Потерпевший мальчик указал на него на процедуре опознания, после чего было заведено уголовное дело. Но поскольку установление личности преступника, если его опознал один девятилетний мальчик, – дело сомнительное, Пеллу предложили признать себя виновным: в таком случае он получит всего десять лет. Он, видимо считал, что ему повезло, пока его не подловили в прачечной тюрьмы «Коркоран» и не кастрировали обыкновенным ножом.
При каждом обвинении Пеллу давали так называемую психологическую оценку, которая предшествовала приговору. Босх по опыту знал, что в случае нескольких судимостей, каждая последующая оценка зачастую основывалась на предыдущих. Эксперты в спешке брали за основу выводы первой комиссии. Поэтому он внимательно изучил то, что содержалось в деле Пелла, когда его обвинили в появлении в общественном месте непристойном виде.
В деле излагались подробные и по-настоящему пугающие данные о несчастном детстве Пелла. Он был сыном пристрастившейся к героину наркоманки, которая таскала его по притонам наркоторговцев и «ширяльным», где нередко расплачивалась за наркотики телом в присутствии мальчика. В школу Пелл почти не ходил и не мог припомнить жилища, которое назвал бы своим домом. Они с матерью все время переезжали с места на место, останавливались в мотелях с мужчинами, но те вскоре исчезали.
Босха заинтересовал отрезок времени, когда Пеллу было восемь лет. Пелл описал тестирующему его человеку квартиру, в которой, как он считал, они жили дольше всего под одной крышей. Мать связалась с неким Джонни. Тот спал с ней и требовал, чтобы она доставала ему наркотики. Часто мальчик оставался на попечении Джонни, а мать в это время уходила торговать собой, чтобы добыть деньги на наркоту. Иногда она исчезала на несколько дней, и Джонни злился и выходил из себя. Надолго запирал мальчика в чулане или жестоко избивал ремнем. В справке отмечалось, что на спине и ягодицах Пелла сохранились рубцы, подтверждающие его рассказ. Избиения были ужасны сами по себе, но мужчина также принуждал мальчика к оральному сексу и при этом угрожал еще более жестокими побоями, если он проговорится матери.
Вскоре мать Пелла ушла от Джонни, и ситуация изменилась, но несчастья мальчика продолжались. В тринадцать лет, когда они ночевали в мотеле, и он спал на одной кровати с матерью, та умерла ночью от передозировки. Мальчик попал под опеку министерства по делам несовершеннолетних и сменил несколько семейных приютов. Нигде надолго не задерживаясь, он бежал, как только представлялась возможность. Пелл заявил тестирующему, что с семнадцати лет жил совершенно самостоятельно. А когда его спросили, работал ли он, ответил, что получал деньги, занимаясь сексом с мужчинами старше себя.
Босх знал, что подобные страшные истории могли бы поведать многие обитатели улиц и тюрем: полученные в детстве душевные травмы проявлялись во взрослом возрасте, часто выражаясь в похожих действиях. Вот эту тайну ежедневно изучала на своей работе Анна Стоун.
Прочитав два других отчета, Босх обнаружил, что это вариации на одну и ту же тему, хотя Пелл немного сбивался в датах и возрасте людей. Но в основном канва совпадала, что свидетельствовало либо о лености тестирующих, либо о том, что приведенные факты соответствуют действительности. Босх решил, что правда где-то посередине. Тестирующие фиксировали только то, что им сообщали, или повторяли сведения предыдущих справок. Никто не пытался найти доказательства словам Пелла или разыскать людей, издевавшихся над ним.
Босх достал блокнот и записал суть истории о человеке по имени Джонни. Он больше не сомневался в справедливости данных региональной лаборатории. Утром у них с Чу там назначена встреча. Напарник отправится туда за подтверждением того, что приняты во внимание все возможности.
Уверенный в том, что с лабораторией все чисто, Гарри почувствовал, как адреналин, просачиваясь в кровь, будоражит его. Вскоре он потечет струей, и этот поток подхватит и понесет его самого. Босх знал почти наверняка, кто убил Лили Прайс.
12
Утром он позвонил напарнику из машины и сказал, чтобы тот ехал в морг без него.
– А ты что собираешься делать? – спросил Чу.
– Вернусь в Панорама-Сити, пощупаю один след.
– Что за след, Гарри?
– Это связано с Пеллом. Вчера вечером я прочел его досье и пришел к кое-каким выводам. Надо проверить их. Едва ли проблемы в лаборатории, но необходимо подстраховаться, чтобы ничего не выплыло на суде. Если, конечно, суд когда-нибудь состоится. Одному из нас придется давать показания. Подтвердим, что убедились: в лаборатории все чисто.
– Что мне сказать, когда я туда приеду?
– У нас назначена встреча с заместителем директора. Скажи, что нам нужно перепроверить, как обстоят дела с уликами по нашему делу. Поговори с лабораторной крысой, занимавшейся ДНК Пелла. Двадцать минут от силы, и не забывай все записывать.
– А ты что будешь делать?
– Надеюсь побеседовать с Пеллом о человеке по имени Джонни.
– Что?
– Расскажу, когда вернусь в управление. Мне надо двигаться.
– Гарри…
Босх разъединился. Он не хотел объяснять. Это лишало его импульса и сбивало с темпа.