Последний срок
Шрифт:
– Хорошо, признаюсь. Венис-Бич, восемьдесят девятый год. Я все расскажу. Забирайте меня. И про отца тоже. Я утопил его в ванне.
Гарри покачал головой.
– Да, ты расскажешь мне все, что угодно, только бы выбраться отсюда живым. Слишком поздно, так не пойдет. Мы перешли черту. Даже если ты во всем откровенно признаешься, тебе ничего не грозит. Признание под давлением и все такое. Ты же грамотный. – Он передернул затвор «глока», достав патрон из патронника. – К черту твое дерьмовое признание. Дай мне улику. Дай мне твой тайник.
– Что за тайник?
– Все такие, как ты, имеют тайники – фотографии, сувениры. Хочешь спастись, подавай его сюда.
Харди молчал. Босх снова приставил пистолет под углом к его груди.
– Хорошо, хорошо, – взмолился убийца. – В соседнем доме. Все в соседнем доме. Он тоже принадлежал отцу. Я владею им под вымышленной фамилией. Идите, ищите – найдете все, что нужно.
Босх долго пристально смотрел на него.
– Если солгал, ты покойник. – Он убрал пистолет в кобуру и поднялся. – Как я туда попаду?
– Ключи на столе, на кухне.
На лице Харди появилась странная улыбка. Мгновение назад он отчаянно цеплялся за жизнь, а теперь улыбался. Босх понял, что это была улыбка гордости.
– Иди, проверяй. Ты прославишься, Босх. Поймал убийцу-рекордсмена.
– Да ну? И сколько?
– Тридцать семь. Я воздвиг тридцать семь крестов.
Босх догадывался, что цифра должна быть внушительной. Но не настолько. Он подумал, уж не прибавляет ли Харди себе мертвецов? Последняя уловка: говорить что угодно, отдавать что угодно, только бы выйти отсюда живым. Нужно одно – выжить в данную минуту, и он претерпит очередную трансформацию – превратится из никому не известного, скрывающегося от людей убийцы в человека чарующего и устрашающего. Одно его имя станет наводить ужас. Босх знал, что такие, как Харди, испытывают от этого удовлетворение. Он, наверное, и жил-то, предвкушая, как станет знаменитым. И, как все, подобные ему, много фантазировал на этот счет.
Плавным, но быстрым движением Гарри снова вынул «глок» из кобуры и навел на убийцу.
– Нет! – завопил тот. – Мы же договорились!
– Ни черта мы не договорились!
Он нажал на курок. Щелкнул спусковой механизм, и Харди дернулся, как если бы в него попала пуля. Но выстрела не произошло – в патроннике не было патрона. Босх еще в спальне разрядил оружие.
Гарри кивнул – оказывается, этот тип ничего не понял: ни один полицейский не стал бы у него на глазах передергивать затвор, потому что ни один полицейский не носит пистолет с пустым патронником. И уж конечно, не в Лос-Анджелесе, где две секунды, которые уйдут на передергивание затвора, могут стоить жизни. А то, что разыграл перед ним детектив, было представлением. Босх заранее подготовился к спектаклю.
Он перевернул Харди, положил пистолет ему на спину и достал из кармана пиджака два шнура. Один накинул на лодыжки убийцы и крепко стянул их, другим, чтобы снять наручники, связал запястья. Босх знал, что не он будет сопровождать Харди в тюрьму, и не хотел терять наручники.
Гарри прицепил наручники на ремень. Затем выгреб из кармана пригоршню патронов, отсоединил от пистолета пустую обойму и начал заряжать. Когда магазин был полон, он вставил его на место и, прежде чем вернуть оружие в кобуру, загнал патрон в патронник.
– Всегда держу патрон в патроннике, – сказал он Харди.
Открылась дверь, вернулся с ноутбуком Чу. Взглянул на напарника и распростертого на полу убийцу. Он не догадывался, какой спектакль только что разыграл Гарри.
– Живой?
– Да. Присмотри за ним. Проследи, чтобы никуда не упрыгал.
Босх вышел по коридору на кухню и, как обещал Харди, нашел на столе ключи. Вернувшись, он огляделся, размышляя, как поступить с задержанным, чтобы он никуда не делся, пока они с Чу обсудят на улице дальнейшие действия. Несколько месяцев назад в управлении рассказывали удивительную историю о подозреваемом в ограблении, который превратился в кенгуру. Полицейские, связав ему лодыжки и запястья, оставили на полу в банке, а сами отправились искать его сообщника, который, как они полагали, тоже находился в здании. Через пятнадцать минут патрульные другого спешащего на место происшествия экипажа увидели в трех кварталах от банка скачущего по улице человека.
Наконец Босха осенило.
– Бери диван за конец, – сказал он Чу.
– Что мы будем с ним делать?
– Перевернем.
Они поставили диван на передние ножки, а затем накрыли им Харди. Теперь со связанными руками и ногами ему вряд ли удалось бы встать.
– Что такое? Что вы делаете? – запротестовал убийца.
– Лежи и не рыпайся, – отрезал Босх. – Мы не надолго.
Он показал напарнику на входную дверь, но когда они были на пороге, из-под дивана раздался крик Харди:
– Поберегись, Босх!
Гарри оглянулся.
– Чего?
– Того, что увидишь. После сегодняшнего дня ты уже никогда не станешь прежним.
Босх на мгновение задержался, сжимая ручку двери. Из-под дивана торчали только ноги Харди.
– Посмотрим, – проговорил он.
Вышел на улицу и закрыл за собой дверь.
36
Они словно вынырнули из тумана, но теперь должны были возвращаться к исходной точке. Обнаружен дом, где следовало произвести обыск, – соседний с тем, где жил убийца. По словам Харди, там он прятал сувениры, напоминающие о его преступлениях. Следовало выстроить цепь событий и законных шагов, которые привели их сюда, чтобы указать в ордере. И чтобы все это принял и утвердил судья главного суда первой инстанции.
Босх не рассказал Чу, что произошло в гостиной Харди, пока напарник ходил к машине. И не потому, что доверие к нему было подорвано во время расследования смерти Ирвинга. Гарри сознавал, что выбил силой признание преступника. Никто не должен знать, что он нарушил закон. Если Харди построит свою защиту на том, что его принудили к признанию – а это весьма вероятно, – Босх будет все отрицать и упрекнет защиту в недопустимой тактике. И кроме Харди – обвиняемого – никому не удастся опровергнуть его слова.
Гарри сообщил Чу, что должны сделать, и они стали размышлять, как поступить.
– Чилтон Харди-старший скорее всего мертв. Подразумевается, что он владелец двух этих домов. Нам необходимо обыскать их сейчас же. Но как туда попасть?
Они стояли на травяной лужайке перед комплексом жилых зданий. Чу смотрел на фасады строений 6а и 6б, словно ответ на вопрос, подобно граффити, мог появиться на стене.
– С 6б нет проблем, – задумчиво произнес он. – Мы обнаружили, что Харди живет в этом доме под видом Харди-старшего. Следовало обыскать помещение и выяснить, что произошло со стариком. Неотложные обстоятельства, Гарри, дают нам полное право.