Последний срок

Коннелли Майкл

Босх не сомневался, что публикация вызовет шум в управлении и в здании городского совета. Так что лучше держаться оттуда подальше до утра понедельника, когда наступит время идти на работу.

Отъезжая от торгового центра, Босх достал телефон и проверил, включен ли он. Босха удивляло, что ему не позвонил Чу – разве что он и был источником, слившим информацию Гони-Гони. От Райдер тоже не поступило вестей. Дело шло к полудню, а она не появилась. Это говорило об одном – лейтенант сама дала жареные факты и теперь залегла на дно.

Сделала это либо по собственной

воле, либо скорее всего по негласному указанию шефа. Следовательно, они поставили на устранение Ирвина Ирвинга, а не на то, чтобы молчанием добиваться его благожелательности. Трудно не согласиться с их выбором. Если продолжать трепать имя Ирвинга в прессе, замарать его намеками на коррупцию, это позволит избавиться от него как от недруга управления. Многое может произойти в последний месяц избирательной кампании. Не исключено, что шеф сделал решительный ход, желая проверить, достаточно ли окажется пороху в статье, чтобы повлиять на итоги выборов. Не считает ли он, что противник Ирвинга станет лучшим союзником управления, чем враг, с которым пошли на компромисс.

Босх чувствовал безразличие. Его не интересовало, кто и как мутит воду в верхах. Но ему была не безразлична Киз Райдер – его друг и бывший напарник, теперь с головой погрузившаяся в политические дрязги десятого этажа. Он понимал, что впредь, общаясь с ней, придется постоянно об этом помнить. И эта мысль кольнула Гарри так, словно он перенес тяжелую утрату.

Он решил, что лучше всего в этой ситуации пригнуться пониже и не высовываться. Не сомневался, что доживает последние дни в управлении. А те тридцать девять месяцев, которым он так радовался неделю назад, теперь казались приговором. Сегодня лучше обо всем забыть и не думать об управлении и работе. Решившись, он набрал мобильный номер Анны Стоун. Она сразу ответила.

– Анна, ты дома или на работе?

– Дома. По воскресеньям нет процедур. Что случилось? Ты нашел Чилтона Харди?

В ее голосе слышалось напряженное ожидание.

– Пока нет. Но завтра он будет моей мишенью номер один. А звоню я потому, что у меня свободный день. До пяти, когда надо будет забрать дочь от торгового центра. Я подумал, если ты свободна и не на работе, мы можем пообедать. Поговорить о том, о сем. Получится?

Босху никак не удавалось забыть о ней. Его вообще влекло к женщинам, пережившим трагедию. Думая об Анне, он решил: установив определенные границы в разговорах о ее сыне, пожалуй, удастся что-то вылепить из их отношений.

– Отлично, Гарри. С радостью поболтаю с тобой. Хочешь приехать сюда?

Босх посмотрел на часы.

– Я в Сенчури-Сити. Заеду за тобой примерно в двенадцать. Ты пока подумай, где мы могли бы посидеть на бульваре Вентура. Черт возьми, я даже не отказался бы попробовать суши.

Анна рассмеялась, и ему понравился ее смех.

– Нет, я имела в виду ко мне. Поедим и поговорим. Нам никто не помешает. А я что-нибудь приготовлю, правда не слишком замысловатое.

– Мм…

– Поглядим, что из этого выйдет.

– Уверена?

– Конечно.

Босх кивнул:

– Хорошо. Выезжаю.

34

Когда

в понедельник утром он приехал на работу, Дэвид Чу уже сидел за столом. Увидев напарника, Чу повернулся в кресле и, словно защищаясь, вскинул руки.

– Гарри, все, что могу тебе сказать: это не я!

Босх поставил портфель и оглядел стол – нет ли сообщений или докладов. Ничего не оказалось.

– Ты о чем?

– О статье в «Таймс». Ты уже видел?

– Не беспокойся, я знаю, что это не ты.

– Кто же?

Гарри, усаживаясь, показал на потолок, давая понять, что статья – дело рук начальников с десятого этажа.

– Высшая политика. Кто-то в верхах решил сделать такой ход.

– Чтобы получить возможность сдерживать Ирвинга?

– Чтобы вывести его из игры. Повлиять на итоги выборов. Но в любом случае это больше не наше дело. От нас требовался отчет – он представлен. На сегодня наша задача – Чилтон Харди. Я хочу найти его. Этот тип оставался на свободе двадцать два года. Пора ему, в конце концов, за решетку.

– Слушай, я тебе в субботу звонил. Проделал кое-какую работу и хотел спросить, нет ли у тебя желания прокатиться и повидать одного папика. Но поскольку ты не ответил, я решил, что у тебя были дела с дочерью.

– Да, были «дела с дочерью», а ты не прислал сообщения. Колись, что нарыл?

Чу повернулся к столу и показал на экран компьютера.

– Хотел, насколько получится, пробить этого Харди. На него почти ничего нет. Больше на отца, который торгует недвижимостью. Чилтон Аарон Харди-старший. Пятнадцать лет живет в Лос-Аламитос. У него дом в кондоминиуме, его полная собственность.

Босх кивнул. Информация заинтересовала его.

– Еще я попытался отыскать миссис Харди, – продолжил Чу. – На тот случай если они развелись или она живет в другом месте, но может послужить ниточкой к «младшему».

– И что?

– Не вышло. Отыскал только некролог от девяносто седьмого года. Хильда Эймс Харди, супруга Чилтона-старшего, умерла от рака груди.

– Похоже, надо ехать в Лос-Аламитос.

– Да.

– В таком случае поднимайся и уматываем, пока здесь из-за этой статьи не запахло жареным. Захвати папку с фотографиями Пелла из отдела транспортных средств.

– Зачем Пелла?

– Затем, что «старший», возможно, не захочет сдать «младшего». Тогда мы разыграем перед ним пьесу, и вот тут-то и возникнет Пелл.

Босх встал.

– Пойду переставлю магнитики.

До Лос-Аламитос они добрались за сорок минут. Это был спальный пригород на северной оконечности округа Орандж – один из десятка прилегающих друг к другу районов между Анахаймом на востоке и Сил-Бич на западе.

По пути детективы договорились, как вести себя во время разговора с Чилтоном Харди-старшим. И, миновав Кателла-авеню и медицинский центр Лос-Аламитос, свернули к тротуару перед комплексом жилых строений. Дома стояли группами по шесть в каждой, с большими лужайками перед фасадом и двойными гаражами в конце подъездных дорожек.