Последний срок
Шрифт:
– Мануэль, я детектив Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса. Веду расследование и должен срочно узнать, когда вы в последний раз поставляли прописанный кислород одному из ваших клиентов. Поможете мне?
Сначала Мануэль решил, что это розыгрыш – выходка одного из приятелей.
– Послушайте, – перебил его Гарри, – я не шучу. Это неотложное дело. Информация нужна мне немедленно. Помогите мне или соедините с кем-то, кто способен помочь.
Возникла пауза, и Босх услышал, что его снова зовет Чу. Он поставил кислородный баллон на место, открыл дверь и, заслонив ладонью телефон, крикнул:
– Сейчас спускаюсь.
Затем опять закрыл дверь и сказал в трубку:
– Мануэль, вы на связи?
– Да. Попробую ввести фамилию в компьютер и посмотрю, что получится.
– Хорошо, давайте. Человека зовут Чилтон Аарон Харди.
Босх ждал и слышал, как Мануэль стучит по клавиатуре компьютера.
– Вот он. Но он больше не получает у нас О-2.
– Что вы имеете в виду?
– Последняя поставка датируется восьмым годом. Он либо умер, либо приобретает кислород в другом месте. Возможно, нашел, где дешевле. Мы часто теряем таким образом клиентов.
– Вы уверены?
– Это моя работа.
– Спасибо, Мануэль.
Босх разъединился и снова достал пистолет.
35
Пока он спускался по лестнице, уровень адреналина в его крови неуклонно рос. Харди так и оставался в кресле, но теперь курил сигарету. Чу сидел на ручке дивана и следил за ним.
– Я заставил его закрыть баллон, чтобы он не взорвал нас, – объяснил напарник.
– В баллоне пусто, – бросил Босх.
– Как?
Он не ответил. Пересек гостиную и остановился прямо перед Харди.
– Встать!
Харди непонимающе поднял глаза.
– Я сказал, встать!
– В чем дело?
Босх схватил его обеими руками за ворот, выдернул из кресла, развернул и поставил лицом к стене.
– Гарри, что ты делаешь? – изумился Чу. – Это же старик!
– Это он, – отрезал Босх.
– Что?
– Сын, а не отец.
Босх снял с ремня наручники и защелкнул на запястьях Харди за спиной.
– Чилтон Харди, вы арестованы по подозрению в убийстве Лили Прайс.
Пока Босх зачитывал ему конституционные права, Харди молчал. Повернулся в полуоборот и даже изобразил некое подобие улыбки.
– Гарри, а что, отец наверху? – спросил Чу.
– Нет.
– Тогда где же он?
– Наверное, умер. Харди-младший живет здесь под его именем, получает его пенсию, страховку и все прочее. Открой папку. Где фотография с прав?
Чу протянул увеличенный отпечаток со снимка в водительском удостоверении Чилтона Аарона Харди-младшего. Босх развернул стоящего перед ним человека и припер рукой к стене. Другой поднял фотографию на уровень лица, сорвал очки и те упали на пол.
– Он. Обрил голову для фото на правах. Изменил внешность. Мы не искали фотографий его отца. А следовало.
Босх отдал снимок Чу. Чилтон продолжал улыбаться.
– Вам смешно? – спросил Босх.
Харди кивнул:
– Еще как. Чертовски смешно, потому что у вас нет никаких доказательств. А раз нет доказательств, то нет и дела.
Его голос изменился, стал ниже тембром и больше не дрожал по стариковски.
– Я хохочу оттого, что вы незаконно обыскали мой дом. Ни один судья не поверит, что я дал на это разрешение. Жаль, что вы ничего не нашли. Я бы повеселился, глядя, как судья выбросит все ваши находки на помойку.
Босх смял в кулаке халат на груди Харди, оторвал его от стены и снова крепко припечатал. В нем закипела ярость.
– Эй, напарник, – позвал он. – Сходи в машину, принеси ноутбук. Я намерен немедленно заняться ордером на обыск.
– Гарри, я проверял по телефону. Здесь нет беспроводного доступа в Интернет. Мы не сможем ничего отправить.
– Напарник, твое дело принести компьютер. О беспроводном доступе в Интернет позаботимся потом. И когда выйдешь, закрой за собой дверь.
– Хорошо, напарник, иду. – Чу понял намек.
Босх не отводил от Харди глаз и отмечал его реакцию на изменение ситуации. Харди понял, что вот-вот останется один на один с детективом, и в его холодных глазах появился страх. Услышав, что входная дверь захлопнулась, Гарри достал «глок» и приставил дуло Харди под подбородок.
– Что ж, говнюк, покончим со всем здесь. Потому что ты прав: у нас на тебя недостаточно улик. Но я не позволю тебе разгуливать еще хотя бы день на свободе.
Босх с силой оторвал Харди от стены и швырнул на пол. Тот ударился о журнальный стол, сбил на ковер пепельницу и стакан с водой и упал на спину. Босх тут же оседлал его.
– Представим дело так: мы не знали, что ты – это ты, думали – твой отец. Когда мой напарник отлучился к машине, ты напал на меня, хотел отнять пистолет. Завязалась борьба и, представь себе, ты не сумел взять верх.
Босх повернул пистолет боком на уровне лица Харди.
– Будет произведено два выстрела. Первую пулю из моего «глока» я всажу в твое поганое сердце. Затем сниму с тебя наручники, вложу пистолет в твою мертвую руку и пальну в стену. На нас обоих обнаружат пороховой налет, и это всех устроит.
Он приставил дуло под углом к груди распростертого на полу Харди.
– Так, пожалуй, будет в самый раз.
– Постойте! – завопил Харди. – Вы не сделаете этого!
В его глазах заметался ужас.
– За Лили Прайс, Клейтона Пелла и всех, кого ты убил, кому причинил боль и кому искалечил судьбы.
– Пожалуйста!
– Что, пожалуйста? «Пожалуйста» говорила тебе Лили Прайс? Она ведь это тебе говорила?
Босх слегка изменил угол ствола и наклонился ниже. Теперь его грудь была всего в шести дюймах от груди Харди.