Последний викинг. Великий город
Шрифт:
По мере приближения к сердцу Великого Города дома становились обширнее и богаче, глина и кирпич уступили место полированному мрамору. Через некоторое время Гест привел варягов на форум Аркадия. В центре форума стояла колонна, самая высокая в Великом Городе, хотя Аркадий был правителем незначительным и вялым. В военные походы он ходил только в молодости, наблюдая за сражениями из-за спины своего отца Феодосия Великого. Когда его отец умер и Аркадий унаследовал Восточную империю, он не постыдился воздвигнуть колонну в честь якобы одержанных им побед. Колонна была сложена из огромных мраморных блоков и стояла на мощном постаменте. Длинная процессия воинов спиралью обвивала колонну до самой вершины, и чем выше она уходила, тем крупнее были фигуры воинов. Это делалось, чтобы глаз стоящего у подножья человека не упустил
В давние времена колонну Аркадия венчала статуя императора, но она сначала лишилась руки, а потом землетрясение повергло её наземь, словно Господь Бог наказал владыку, присвоившего чужие подвиги. Вдруг Харальд заметил, какое-то движение на самой вершине. Он подумал, что там примостилась хищная птица, но через мгновение различил крошечную фигурку человека, стоявшего над бездной на одной ноге. Гест задрал голову и разразился проклятиями:
– Покарай меня святая Пульхерия, если там не очередной столпник!
Когда землетрясение сбросило статую императора, высокий столп облюбовали пустынники, тщившиеся повторить подвиги святого Симеона Столпника. Всякий знает, что это угодник умерщвлял свою плоть стоянием на каменном столпе.
– Как человек забрался на такую высоту? – полюбопытствовал Харальд.
– Внутри колонны имеется винтовая лестница. Ступени вырублены прямо в мраморной толще. Там двести тридцать три ступени, не сомневайся в точности названной цифры, ибо по приказу эпарха мне частенько приходилось всходить по ним, чтобы прогнать с колонны безумцев, готовых заморить себя до смерти. Но пойдемте дальше, потому что вам не хватит жизни, если вы будете глазеть на каждую диковинку.
Все, кто бывал в Миклагарде, знают, что после форума Аркадия мощенная камнем Срединная улица спускается вниз по склону холма и пересекает ручей Ликос. Ручья как такового нет, только остатки грязной лужи в овраге. За лужей лежит площадь Быка. Когда-то на ней стояла медная бычья голова, привезенная из Пергама. В языческие времена внутри медной головы поджаривали христиан, и немало мучеников вознеслось на небеса вместе с дымом, валившим из ноздрей чудовища. Медную голову давно разбили и переплавили на мелкую монету, так называемую «черную» монету. От быка осталось только название площади. После торжища Быка улица поднимается на холм, чью вершину занимает Амастрианская площадь. На ней находится множество истуканов, привезенных из языческих капищ. Над всеми царит идол Зевса на мраморной колеснице. Вокруг расставлены каменные птицы и драконы.
– Как будто побывал на драккаре, – сказал Харальд, погладив голову дракона.
– Да будет тебе известно Нордбрикт, что сие место пользуется дурной славой, – предупредил Гест. – Люди считают, что площадь находится во власти злых демонов, чьи изваяния стоят по краям.
Когда император Константин перенес столицу в Новый Рим, он приказал украсить городские площади и улицы бронзовыми и мраморными статуями. Со всех концов огромной империи в новую столицу свозились диковинные вещи. Первый Рим, Афины, Александрия, Пергам, Эфес и множество иных городов лишились своих лучших произведений. Не только статуи и барельефы, но и высокие колонны по царскому повелению выламывали из языческих храмов и отправляли в Новый Рим. Статуи были повсюду – они выглядывали из тени портиков, теснились по краям площади, стояли в нишах стен и на крышах высоких домов.
Ещё больше было бродячих собак. Они деловито бегали по улицам и площадям, дремали в тени под портиками, задирали ноги на постаменты статуй, дрались за объедки и обнюхивали ноги прохожих. Никто не прогонял шелудивых псов, и они чувствовали себя хозяевами Великого Города. Гест вел гостей дальше по Месе. Харальд заметил с левой стороны странное сооружение – длинный ряд каменных арок, поставленных друг на друга. Они были перекинуты с одного холма на другой. Он ломал голову, пытаясь понять их предназначения. Для крепостной стены сооружение не годилось, так как арки были открытыми. Он спросил Геста и получил неожиданный ответ:
– Акведук Валента доставляет воду в нимфей. Вода течет по каменному желобу, окованному медными пластинами. Их двадцать
– Ты хочешь сказать, что такой непомерный труд был затрачен, чтобы провести в город обыкновенную воду?
– Миклагард не Исландия и не Норвегия, где с гор стекают ручьи чистейшей воды, – вздохнул Гест. – Сейчас весна, а когда настанет знойное лето, люди будут толкаться у нимфея, с пустыми амфорами. На улицах начнут продавать воду глотками. Дабы освежиться, придется выложить несколько фолов.
Воистину, лишь один недостаток можно найти в местоположении Великого Города. Он почти лишен источников пресной воды. Ручей Ликос худо-бедно утолял жажду небольшого Византия, но для водоснабжения огромного Константинополя пришлось построить несколько акведуков. Они доставляют воду речек и ручьев, истекающих с Родопских гор в Болгарии. Оттуда в Константинополь и окрестные земли прорыты каналы, а если на их пути встречаются ложбины и ущелья, то через них перекинуты каменные арки и мосты.
Следующее, что привлекло внимание Харальд, был форум, в центре которого возвышалась Порфировая колонна. Темно-багровый порфир добывался только в одном месте на всем белом свете – в египетской пустыне. После того как Египет захватили сарацины, приток порфира прекратился. Между тем красный цвет считается цветом царей, и потому порфир, ставший большой редкостью, ныне ценится на вес золота. Порфировая колона сложена из семи каменных глыб, тщательно отшлифованных и поставленных друг на друга. Седьмая, самая верхняя часть, высечена из мрамора. Места соединения порфировых глыб скрывают бронзовые венки, отчего колонна кажется единым целым. На вершине колонны стоит нагой юноша. В одной руке он держит копье, в другой – державу. Голова статуи увенчана острыми солнечными лучами.
– Глядите, он голый и выставил напоказ свой срам! – загоготал Ульв. – Клянусь Фрейром, его член достигает четырех локтей в длину!
– Не богохульствуй! – оборвал его Гест. – Ведь это изваяние Господа нашего Иисуса Христа, в его венце подлинные гвозди, коими руки и ноги Спасителя были прибиты к кресту.
Невежды толкуют, будто император Константин повелел водрузить на колонну изваяние языческого бога Аполлона, и в доказательство показывают на солнечные лучи, расходящиеся от венца. Но даже если статуя поначалу стояла в языческом капище, это только лишний раз доказывает, что Христос сильнее поганых демонов. На самом верху колонны идет круговая надпись. Знающие люди переводят начертанное следующим образом: «Христу, Царю и Владыке мира посвящается не только сей град, но и вся Римская держава». Передают за достоверное, что в основание Порфировой колонны заложены великие святыни: топорища от топора праотца Ноях, кресало Моисеево, а также палладиум, который некогда оберегал Трою, а потом стал священным оберегом Рима. Когда же Константин перенес столицу на берега Пропондиты, он приказал привезти палладиум из Рима и навсегда скрыть его под колонной.
– Позади колонны устроена маленькая часовня, в коей хранятся остатки хлебов, коими Господь накормил пять тысяч человек, и еще осталось объедков на двенадцать корзин, – рассказывал Гест.
Основание багряной колонны украшали порфировые изваяния четырех воинов невысокого роста. Они обнимали друг друга, но каждый из предосторожности держал руку на рукояти меча. Говорят, что статуи изображали тетрархов, сообща правивших Римской державой, которая в то время была разделена на четыре части. Два правителя носили титул августов, два других – цезарей. Их лица, одеяния, оружия и короны из позолоченной бронзы были совершенно одинаковы, словно у близнецов, хотя такое чудо невозможно, ибо всем ведомом, что у одного мужчины хватает семени только на двух близнецов, а если рождается тройня, то один из детей зачат женщиной в блуде. Так или иначе, все четыре правителя были на одно лицо. Казалось, они поклялись никогда не расставаться друг с другом, даже если какая-нибудь неведомая сила перенесет их на другое место. Вокруг Порфировой колонны теснились многочисленные статуи из меди и мрамора. Среди них выделялась Афина, отлитая из меди столь искусно, что складки её одеяния ниспадали подобно льняной ткани. Но Харальд и его люди устали любоваться статуями. У них уже рябило в глазах. Лишь на статуи диковинных зверей – слонов и гиппопотамов они воззрились с удивлением.