Последний выбор
Шрифт:
— Мы знай! Репер-деревня ходи, там всё продавай, камень-репер стой, кросс-локус ворота открывай!
— И где это прекрасное место? — воодушевился я.
— Тут недалеко, через горы вверх-вниз три день ходи.
— Три дня?
Девушка закивала.
— Как-то странно, — недоверчиво сказал Артём, — вроде не очень он далеко, я его даже чувствую чуть-чуть.
— Прямой дорога нет, — пояснила горянка, — гора вверх иди, перевал иди, гора вниз иди.
— Печаль, — признал я, — на три дня мы как-то не рассчитывали.
Понятно, что переходы непредсказуемы, но цепочка выглядела короткой и довольно простой. Мы думали за сутки туда-сюда уложиться.
— Есть короткий дорога, — сказала младшая сестра.
— Это
— А чем она плохая? — спросил Артём.
— Пещера, там мымбарук живёт. Сильно злой этот мымбарук, совсем беда.
— Что за мымбарук такой? — поинтересовался я, но девушки не могли объяснить. Не знали подходящих слов. Изображали руками и лицом что-то зубастое и хищное, но какой конкретно зверь имеется в виду — непонятно. Злой мымбарук, и всё тут.
— Из твоего ружья его убить можно? — решил я выяснить главное.
— Моя не знай. Если в голова ставь и стреляй, то голова сломайся. Я думай так. Но пещера тёмный, тяжело в голова ставь. А в жопа не убей, жопа у него толстый.
— Одолеем злого мымбарука, как думаете? — спросил я своих.
— Три дня по горам ноги бить неохота, — сказала Ольга.
— Я бы рискнул, — осторожно поддержал её Артём. — Страшно своих на три дня оставить.
— Ладно. Где там ваш мымбарук?
— А сладкая еда дать?
Пещера злого мымбарука оказалась недалеко. Обсохнув и одевшись, мы добрались туда минут за десять карабкания по узкой каменистой тропе. Младшая сестра, забрав коз и три батончика «сладкой еды», отправилась восвояси, тщательно проинструктированная старшей на случай, если «мымбарук моя съедать». Судя по жестам, устное завещание касалось в основном коз — как сберечь этот семейный актив и как его правильно инвестировать в личное будущее.
Вход обнаружился в расщелине между скал. Достаточно большой, чтобы туда пролез… ну, не знаю, хорошо откормленный медведь. Медведем, впрочем, не пахло. Вообще звериного запаха не чувствовалось. Из пещеры довольно отчётливо тянуло тленом и гнилью, каким-то неприятным зловонием, но без запаха хищника. Мы с Ольгой зажгли подствольные фонари на своих винтовках и переключили прицелы — она в режим «биорад», я — в тепловой. Вместе мы должны были разглядеть любого мымбарука раньше, чем он увидит нас. В теории. На практике, животное, предпочитающее тёмные пещеры, обычно встречает гостей нюхом и слухом. И с этим мы ничего поделать не можем — тянущий внутрь ветерок уже наверняка донёс запах явившегося завтрака до самых отдалённых уголков. Артёма с его автоматом и горянку с её монструозной аркебузой поставили в тылу, причём ружьё её я, проигнорировав бурные протесты, разрядил. Вынул кремень из зажима замка и сунул в карман. Очень уж не хотелось получить заряд рубленой свинцовой картечи в задницу, если она этой штукой случайно заденет за стену.
— А если мымбарук вас убивай? — возмутилась она. — Как я за вас отомсти без ружьё?
— Если мымбарук нас убивай, ты быстро-быстро беги назад. Пока он нас будет есть, как раз добежишь. А мстить за нас не надо, он всё равно Ольгой отравится и сдохнет.
Пещера оказалась длинной и извилистой. На каменном полу периодически попадаются свежие глубокие царапины. Я бы внимания не обратил, я не следопыт, но горянка заботливо их показала: «Мымбарук ходи, коготь цепляй!». Коготь у мымбарука знатный, мог бы составить ему карьеру в дорожных службах. Асфальт взламывать, пальчиком ковыряя. Нервозности обстановке добавляют периодические находки в виде костей. Чьи кости, понять сложно, потому что разгрызены они в крошево. Зубки у мымбарука, похоже, не уступают коготочкам. Запах всё нарастал и, когда он достиг концентрации уровня «вонища жуткая», мы нашли логово хозяина пещеры. Его несложно опознать по смрадным кучам костей и не менее смрадным кучам говна. Какой-нибудь зоолог наверняка определил бы зверя по экскрементам, я же мог только сказать, что кучи он валит здоровые. Куда тому медведю. Да и не стал бы медведь в своей берлоге гадить.
Мымбарук в логове отсутствовал. Очевидно, удалился на поиски пропитания. Ему, наверное, много надо, чтобы такую гору насрать. Мы предпочли тихо уйти, оставив источник невыразимой вони за спиной, и уже начали надеяться, что счастливо разминулись с представителем пещерной фауны, но нет, это было бы слишком просто.
— Всем стоп, фиксирую движение, — тихо сказала Ольга.
Я на экранчике винтовки ничего не увидел и поспешно переключился с тепла на «биорад». Повёл стволом и уловил смутный контур за поворотом пещеры. Крупный контур. Очень. Мымбарук ждёт, когда мы повернём, чтобы сделать нам сюрприз. Приятный. Для него. Четыре готовых завтрака к мымбаручьему столу.
Мы прислушались — сидит тихо. Разве что поскрёбывает, вроде как, чем-то. Когтищами, небось, переступает в нетерпении. Сокращать дистанцию нам не хотелось, в ближний бой не рвёмся. Нам бы его с дистанции расстрелять. Но и мымбарук не спешит подставиться под обстрел, ожидая, пока мы подойдём поближе. Позиционный тупик.
— Есть идеи? — спросил я тихо.
— Есть, — ответила Ольга.
Она вытащила из кармана разгрузки светошумовую гранату М-84, похожую на толстый болт с двумя головками.
— Закрой глаза, открой рот и заткни уши! — сказал я торопливо горянке.
— Зачем?
— Просто сделай это!
Звякнула о камни предохранительная чека, и рыжая с большой сноровкой запулила спецсредство вперёд, с рикошетом от стены за угол. Я тоже зажмурился, прикрыл уши ладонями и открыл рот, запоздало думая, что мы понятия не имеем, насколько прочный у этой пещеры потолок и не обвалится ли он нам на головы от хлопка.
Не обвалился. Но по ушам дало здорово. Всё-таки замкнутое пространство. Мымбаруку не понравилось. Он взревел — тщетно, его старания пропали зря, мы почти нифига не слышали. И он выскочил, чего мы, в принципе, и добивались. Но какой же он, падла, здоровый!
Признаться, я его толком не разглядел. В луч подствольного фонаря попали только зубы, и мне этого хватило, чтобы, не разглядывая остального, торопливо нажать на спуск. Зубы там оказались ого-го. С перепугу мне показалось, что чуть ли ни в руку длиной. Мымбарук после светошумки был оглушён и дезориентирован и первым прыжком врезался в стену, давая нам возможность стрелять. Промахнуться в такую тушу в узком коридоре невозможно, и я успел сделать выстрелов пять, пока он не развернулся и не кинулся в нашу сторону. Ольга не отставала. Электрические винтовки с их чудовищной дульной энергией, надо полагать, шили серую тушу насквозь, от носа до хвоста, вот только толку от этого было немного. Мымбарук лишние отверстия в своём теле игнорировал. Если он потом и сдохнет от несовместимых с жизнью повреждений, то мы этого уже не узнаем, потому что до нас он доберётся раньше.
— Тра-та-та! — добавил к нашим хлопкам автоматную очередь понявший, что дело плохо, Артём. Пули 7.62 канули в мымбаруке с тем же отсутствием внешнего эффекта.
— Еблысть! — метровый факел пламени, пушечный грохот, облако белого плотного дыма. Не успевший набрать инерцию, мымбарук так и сел на жопу, мотая превратившейся в жёваную котлету мордой. Артём, прыгнув к нему, взмахнул активированным в красный режим УИНом, и зубастая башка, съехав по идеальному срезу шеи, упала на пол. Лапы мымбарука подогнулись, он тихо осел на пол пещеры. Впрочем, нам теперь всё было тихо — картечный бабах из горской мортиры дал по ушам хуже шумовой гранаты, потому что готовы мы к нему не были.