Последний взгляд
Шрифт:
Тратвелл фыркнул.
– Восьмилетний мальчишка не способен на убийство, во всяком случае, на настоящее убийство.
– Согласен. Но он может про это и не знать, особенно если дело тут же замяли.
Тратвелл беспокойно заерзал, словно его обступили страшные видения.
– Боюсь, что вы слишком поспешно делаете выводы, Арчер.
– Не выводы, а предположения.
– И не слишком ли мы удалились от вашей первоначальной цели?
– Но ведь этого следовало ожидать. Не так ли? И, кстати говоря, мне бы
– Не знает, - отрезал Тратвелл.
– Я и сам ее спрашивал.
Глава 15
Я высадил Тратвелла в центре. Он объяснил мне, как проехать к клинике Смизерэма. Клиника помещалась в просторном новом здании на фешенебельной окраине Монте #8209;Висты. «Клиника Смизерэма 1967» - было выбито на каменной плите над главным входом.
В глухую, без единого окна приемную вышла статная шатенка и спросила, записан ли я к доктору.
Я признался, что не записан.
– Я приехал по неотложному делу, касающемуся одного из пациентов доктора Смизерэма.
– Какого пациента?
Голубые глаза женщины смотрели участливо. В темных волосах серебрилась седая прядь, словно время ласково провело рукой по ее голове.
– Я бы предпочел изложить свое дело доктору.
– Вы можете обсудить его со мной. Я миссис Смизерэм, и я тоже здесь работаю.
– В улыбке, несмотря на всю ее профессиональность, было неподдельное тепло.
– Вы родственник нашего пациента?
– Нет. Моя фамилия Арчер…
– Как же, как же, - сказала она.
– Вы сыщик. Доктор Смизерэм ждет вас.
– Внимательно посмотрев на меня, она нахмурилась.
– Что #8209;нибудь еще случилось?
– Ад разверзся. Я бы все #8209;таки попросил вас дать мне возможность поговорить с доктором.
Она посмотрела на часы.
– Никак не могу. У него сейчас пациент, и он будет занят около получаса. Я могу их прервать лишь в случае крайней необходимости.
– Сейчас как раз такой случай. Ник снова сбежал. Кроме того, мне кажется, полиция готовится перейти в наступление.
– Они хотят его арестовать?
– сказала она так, словно была сообщницей Ника.
– Да.
– Какая дикость! Ведь он был тогда совсем еще ребенком… - она оборвала фразу на полуслове, видно, в ней вдруг пробудилась задремавшая было бдительность.
– Совсем еще ребенком, когда сделал что, миссис Смизерэм?
Она сердито втянула воздух, тихо выдохнула, показывая, что сдается на милость победителя, и ушла во внутренние покои, закрыв за собой дверь.
Вскоре появился сам Смизерэм, огромный, в белом халате. Вид у него был отсутствующий - казалось, он спал на ходу и еще не очнулся. Смизерэм раздраженно пожал мне руку.
– Хотелось бы знать, где
– Понятия не имею. Удрал.
– Кто приглядывал за ним?
– Отец.
– Какая глупость! Я предупреждал их, что мальчика надо охранять, но Тратвелл запретил.
– В гневе психиатр не знал, на кого накинуться, и мне почудилось, что он гневается прежде всего на самого себя.
– Если они не следуют моим советам, я умываю руки.
– Ты не можешь так поступить, и тебе это отлично известно, сказала с порога его жена.
– За Ником охотится полиция.
– Вернее, того и гляди начнет охотиться, - сказал я.
– Какой у них материал на него?
– Они подозревают его в двух убийствах. Но вам подробности этого дела, наверное, известны лучше, чем мне.
Доктор Смизерэм взглядом дал мне отпор, и я понял, что имею дело с человеком волевым и изворотливым.
– Не много ли вы на себя берете?
– Послушайте, доктор, почему бы нам не сложить шпаги и не поговорить по #8209;человечески? Ведь мы оба хотим, чтобы Ник возвратился домой живым и невредимым, хотим спасти его от тюрьмы и излечить от болезни, в чем бы она ни заключалась.
– Программа обширная, - сказал Смизерэм с невеселой улыбкой, - но мы что #8209;то не слишком успешно с ней справляемся, не так ли?
– Согласен. Куда он мог направиться?
– Трудно сказать. Три года назад он исчезал на несколько месяцев. Шатался по стране, добрался даже до восточного побережья.
– У нас не только трех месяцев, а и трех дней нет. Ник унес несколько пачек снотворного и транквилизаторов - хлоральгидрата, нембутала, нембусерпина.
Смизерэм помрачнел.
– Очень скверно. Ником, как вам, без сомнения, известно, иногда овладевает желание покончить с собой.
– Чем вы это объясняете?
– Жизнь Ника сложилась неудачно. Он считает, что сам во всем виноват и должен понести кару.
– А вы считаете, что он не виноват?
– Я считаю, что никто не виноват, - сказал он уверенно, - но не стоит терять времени на разговоры, и, как бы там ни было, я не собираюсь разглашать тайны моих пациентов, - с этими словами Смизерэм двинулся к двери во внутренние покои.
– Минутку, доктор. Всего одну минутку. Жизни вашего пациента угрожает опасность, и вам это известно.
– Ну, пожалуйста, Ральф, поговори с ним, - сказала миссис Смизерэм.
Обернувшись ко мне, Смизерэм подчеркнуто любезно поклонился. Я не задал ему вопроса, который вертелся у меня на языке. Спроси я его о человеке, погибшем в бродяжьем квартале, он и вовсе бы ничего мне не рассказал.
– Ник говорил с вами вчера вечером?
– спросил я.
– Можно сказать, что да. Но при разговоре почти все время присутствовали его невеста и родители, что, конечно, сковывало Ника.