Последний знаменный
Шрифт:
— Ваше величество, долг вашего правительства — предохранять представительства от ущерба, а их обитателей — защищать от опасности. Это общепринятое международное правило.
— Защищать их? — возмутилась Цыси. — Как же я должна их защищать, Баррингтон? «Боксеров» слишком много.
— У «боксеров» отсутствует дисциплина, они практически безоружны, ваше величество. Маршал Жунлу рассеял бы их в течение часа.
— Баррингтон, — сказала Цыси. — Ты служишь мне давно и преданно. Но я всегда помню, что ты сам варвар по происхождению. Теперь ты хочешь заставить меня воевать с моим собственным народом, который всего лишь следует своему природному инстинкту? Тебе должно быть стыдно. Я предупредила министров варваров: покиньте Пекин, пока не улягутся волнения. Если они откажутся следовать моему совету, я не могу принять на себя ответственность за них. Их кровь падет на их же собственные головы.
Глава 10 НЕИСТОВСТВО ИМПЕРАТРИЦЫ
Жунлу и Чжан Цзинь проводили Роберта в вестибюль.
— Как вы не видите, это же безумие, — убеждал их Роберт. — Цыси обманывает себя надеждой, что варвары поверят, будто она не имеет контроля над «боксерами».
— Она права, считая, что в Китае мало войск варваров, — настаивал Жунлу.
— Да поймите, они вызовут столько войск и кораблей, сколько потребуется! — воскликнул Роберт.
— Ее величество окончательно решила закрыть все представительства европейских государств в Пекине, — начал Чжан Цзинь. — Она давно считает их присутствие оскорблением для династии.
— А если они не уйдут добровольно? — Маньчжурский генерал и старый евнух молча переглянулись. — Тогда нам остается только уповать на милость Божью, — заключил Роберт.
— Ты слишком все драматизируешь, — сказал Чжан Цзинь, когда они сели обедать в его доме. — Варвары в свое время поняли, что династия не может нести ответственность за тайпинов. И тогда они выступили на стороне династии, помогли подавить восстание. Почему бы им не сделать это теперь?
— Отец, это было сорок лет назад.
— Что такое сорок лет? Тайпины развернули борьбу одновременно и против варваров, и против маньчжур.
— Перед нами новое поколение. Варвары лучше изучили Китай, чем сорок лет назад. Они лучше познакомились с Цыси. Вы считаете, варвары не ведают о данных наместникам инструкциях не препятствовать «боксерам»? Как они могут не знать, что эти приказы поступили из Пекина? А что думает Юань Шикай по этому поводу?
— Маршал Юань всего лишь провинциальный наместник, — заметил евнух. — Ему не положено иметь собственное мнение.
— Вы подразумеваете, что он тоже против подобной политики?
— Он выполняет приказы. — Чжан Цзинь уставился на зятя. — Что ты намерен делать?
— Я должен все обдумать.
— Тебе следует вернуться в Шанхай и заняться делами Дома Баррингтонов, ее величество разрешила тебе защищать себя.
— Я бы это сделал и без ее разрешения. Но если вы не против, отец, мне бы хотелось остаться в Пекине еще месяца на два. Здесь я могу быть более полезным, чем в Шанхае. Надо только отправить пару писем.
Хелен вошла в кабинет своего мужа Муррея Скотта. Вид у нее был взволнованный. За пятнадцать лет замужества она прекрасно изучила вспыльчивый характер мужа и отлично знала, что он терпеть не может, когда его беспокоят, особенно во время составления проповеди. Муррей, хотя выучился бегло писать по-китайски, однако до сих пор устная речь давалась ему с трудом, и в связи с этим приходилось тщательно подбирать слова проповеди, чтобы; их легче было произносить.
Однако дело, с которым она пришла, казалось ей слишком важным, чтобы ждать, пока он закончит. Муррей поднял голову от стола и хмуро взглянул на жену:
— Что случилось, женщина?
— Принесли почту. Я получила письмо от Роберта.
Муррей Скотт усмехнулся:
— Опять семейные проблемы? Уж не родила ли Твоя сестра очередного полукровку?
Хелен вспыхнула: сколько раз она уже себя ругала за то, что раскрыла ему тайну! Сдержав эмоции, чему отлично научилась за годы замужества, она спокойно объяснила:
— Все гораздо серьезнее. Ты слышал об ихэцюанях?
— Об Обществе кулаков справедливой гармонии? Да, я слышал о них. Это псевдорелигиозная секта с побережья.
— Роберт пишет, что они превратились в довольно влиятельную политическую силу и распространили свою деятельность по всей стране. По его данным, участились нападения на европейцев.
— Боюсь, моя дорогая, европейцы сами накликают на себя беду вызывающим высокомерием.
— Я знаю, — согласилась Хелен. — Но теперь стали нападать и на миссии. Роберт предлагает нам вернуться на побережье. Временно соединиться с семьей, пока все не успокоится.
— Ты меня удивляешь, — заявил Муррей. — Тебе слишком хорошо жилось, и в этом твоя беда. Все эти годы тебе слишком хорошо жилось.
Хелен недоуменно вздернула брови, затем взглянула на голый деревянный пол, стены, единственным украшением которых были богословские брошюры, и свое собственное платье, штопаное-перештопаное десятки раз. Это ей-то слишком хорошо жилось?! Как член семьи она получала долю дохода от Дома Баррингтонов, однако Муррей не позволял ей тратить эти деньги на создание в их доме уюта и комфорта.
— Мы приехали сюда не для того, чтобы нежиться в роскоши, — обычно говорил он. — Мы приехали, чтобы служить Богу. — Теперь он заявил: — Наша миссия самая спокойная, а новообращенные — добрые и работящие люди. Здесь, в верховьях Хуанхэ, мы оградили себя от суеты, царящей на побережье. И вот ты предлагаешь все бросить и бежать только оттого, что твой брат испугался какого-то незначительного религиозного движения язычников?
— Роберт волнуется за нашу безопасность, — отрезала Хелен. Муррей не имел права обвинять кого бы то ни было в самонадеянности. — Он пишет, что «боксеры» появились повсюду и в таком удаленном месте, как наше, мы можем попасть в беду.
— Итак, ты предлагаешь собрать вещи и уехать. А что будет с домом, который мы здесь построили? Что будет с новообращенными? Ты хочешь бросить их на произвол судьбы?
— Новообращенные поедут с нами. А что касается дома... разве у нас все здесь дом?