Последний знаменный
Шрифт:
— Цинской империи — без сомнения. Но разве вы, китаец, ваше превосходительство, действительно хотите увековечения Цинов?
— Я хочу спасти империю, Баррингтон. И только Цины удерживают ее в едином целом. По крайней мере, в настоящий момент, — добавил он в раздумье. — А теперь об альтернативе. Если мы пойдем к императрице, расскажем ей все, что знаем, и она решит действовать, в чем нет ни малейшего сомнения, то дни императора сочтены. Разумеется, он будет смещен. Затем нам придется искать нового императора, и я уверен, Цыси с такой задачей справится. Понятно, что кого бы она не выбрала, это будет наверняка маленький мальчик, и таким образом она возобновит свое правление на последующие десять лет, не меньше. Такой шаг может стать судьбоносным для империи. Для всего Дальнего Востока. — Он взглянул на Роберта. — Императрица, к слову, никогда не пойдет на мировую с Японией.
— Почему вы говорите все это мне? — спросил Роберт. — У меня нет вооруженных сил, с которыми я мог бы поддержать одну из группировок.
— Я говорю это вам, потому что вы Баррингтон. Потому, что у вас в распоряжении Дом Баррингтонов.
— Дом Баррингтонов находится в распоряжении моего отца.
Юань прикрыл глаза:
— Разве он не требует постоянно, чтобы вы вернулись и взяли на себя управление? — Мимолетная улыбка. — Это моя работа — знать, что происходит вокруг меня, Баррингтон, даже если моим людям приходится вскрывать письма. Итак, если мы поддержим вдовствующую императрицу, вашей задачей будет взять на себя руководство Домом и использовать его авторитет в интересах нового режима. Или, я бы сказал, старого режима. Более того, вашей задачей, как англокитайца, будет убедить западные державы в том, что Китай стремится только к миру — хотя бы до тех пор, когда мы будем готовы к войне.
— И вы считаете, что я соглашусь на эту двуличную роль? Почему?
Опять мимолетная улыбка.
— Потому что вы один из тех, к кому императрица особенно благосклонна. Или, если позволите сказать, вы возлежали на ее благосклонности.
Был неподходящий момент, чтобы обижаться.
— Итак, вы говорите, будто приняли свое решение, ваше превосходительство.
— Да, — подтвердил Юань. — Вы на моей стороне?
Глава 9 «БОКСЕРЫ»
Юань Шикай разработал хитроумный план. На некоторое время он решил сделать вид, что примкнул к лагерю императора в качестве его сторонника, а на самом деле с тайными намерениями. Он ездил в Пекин, окруженный мощной личной охраной.
Накануне в Пекин тайно прибыл Роберт без всякого сопровождения и сразу направился домой к Чжан Цзиню. Старый евнух находился в Запретном городе, и У Лай развлекала своего зятя до его возвращения.
Чжан Цзинь помрачнел:
— Ты выглядишь загадочно, как будто заговорщик. Су здорова? Как малыш?
— С ними все в порядке. Чжан, я должен обязательно сегодня ночью переговорить с императрицей.
Чжан еще сильнее помрачнел:
— Не знаю, возможно ли это.
«Без сомнения, Цыси собирается развлечься с очередным молодым человеком, которого, хочет привлечь к своему делу», — подумал Роберт.
— Обязательно, Чжан, — повторил он. — Речь идет о жизни и смерти всех нас. Включая вас и вашу семью.
Такой аргумент убедил Чжана, и переодетый Роберт попал в Запретный город тем же вечером. Однако Чжан не осмелился побеспокоить Цыси во время просмотра ею спектакля, разыгранного для нее дамами и молодыми евнухами, а также пока она ужинала. Близилась полночь, когда дверь отворилась и Роберта впустили в опочивальню императрицы. Он расстроился, увидев, как сильно пополнела его старая любовница, к тому же у нее не хватало несколько зубов. Но характер императрицы не изменился.
— Ты слишком много на себя берешь, Баррингтон. Тебе не терпится опять попасть ко мне в постель?
— Разве Чжан Цзинь не сказал вам, что дело у меня крайне важное, ваше величество?
— Что может быть важнее любви? Однако у меня сегодня нет настроения.
— Жизнь важнее любви, ваше величество.
Цыси нахмурилась:
— Твоей жизни угрожает опасность, Роберт?
— Я беспокоюсь за вашу жизнь, ваше величество.
Цыси судорожно дернула головой:
— Говори!
Роберт повторил все, что ему рассказал Юань Шикай.
Цыси не перебивала.
— Юань, — произнесла она с теплотой, когда рассказ закончился. — И Баррингтон. Мои люди.
— Мы ждем ваших указаний, ваше величество.
Императрица взглянула на него:
— Ты сомневаешься, что они будут?
— Они должны быть изложены в письменном виде, ваше величество.
Цыси встала с постели.
— Позови Чжан Цзиня, — приказала она. — Он должен быть в соседней комнате.
Роберт открыл дверь и увидел нетерпеливо расхаживающего из угла в угол евнуха. Цыси запахнулась в халат.
— Принеси бумаги, — сказала она евнуху. — Я собираюсь отдать распоряжения.
Чжан Цзинь не спешил:
— И чернила, ваше величество?
— Это будет императорский декрет, — ответила Цыси. — Мне нужны красные чернила. Затем вызови Жунлу.
Цыси сама повела Жунлу, Роберта и Юань Шикая в императорские апартаменты, как только Юань заверил ее, что все городские ворота находятся в руках его людей. Евнухи беспокойно засуетились, но Жунлу сопровождал отряд личной охраны, и они ничего не могли поделать. Гуансюй в ужасе уставился на свою тетку: его вытащили прямо из постели.
— Ты знаешь, — требовательно спросила она, — что по закону императорского дома грозит тому, кто поднял руку на свою мать? — Она ударила его по лицу с такой силой, что он пошатнулся. — Арестуйте эту шавку, — сказала Цыси. — Отправьте его на остров Интай. — Это был остров на озере Морских дворцов, соединенный с берегом единственным подъемным мостом, и при необходимости сообщение с ним можно было легко прекратить. — Он останется там, — приказала императрица, — пока мне так хочется. — Она оглядела дрожащих евнухов. — Казните всю эту падаль, — бросила она.
Евнухов быстро вывели из комнаты.
— Вы совершаете преступление, — запротестовал Гуансюй.
— Я спасаю империю и династию, — ответила ему Цыси. — Можешь взять с собой в тюрьму Лунъюй.
Женщины императора, потревоженные шумом, столпились в дверях. Услышав слова Цыси, Лунъюй издала крик радости.
— А как же я? — взмолилась Жемчужная наложница. — Вы не можете взять его величество от меня.
— Арестуйте эту женщину, — приказала Цыси. — Она мне не нравится.
Одновременно пришлось заняться императорской «бандой». Большинство успело сбежать, но шестерых из них, известных, как «Шестерка движения реформ», схватили. Состоялся скорый суд под председательством Жунлу, и все они были обезглавлены. Кан Ювэй тем не менее скрылся на британском судне в Гонконг.