Последняя башня Трои
Шрифт:
В вечерних выпусках новостей его потрясенные спутники поведали о случившемся. Их машина приближалась к Лодейному Полю. Господин Видман сидел за рулем, справа от него – охранник, на заднем сиденье – еще трое. Дорога шла по заброшенной, безлюдной местности. Внезапно господин Видман стал проявлять беспокойство, приказал автонавигатору остановиться и заявил, что ему необходимо выйти по малой надобности. Выглядел он растерянно и говорил запинаясь. Охранники отнесли это на счет стеснительности воспитанного человека в деликатной ситуации. Видеокамера
Здесь запись обрывалась. Охранники спохватились, что снимать начальника, собравшегося помочиться, недопустимо, и отключили блок. Дальнейшее известно только по их рассказам. Нет, они и не думали подглядывать, просто так получилось. Они видели, как господин Видман пошел в придорожные кусты. Двигался он медленно, и его как-то слегка заносило то в одну, то в другую сторону. Он продрался сквозь редкие ветви кустарника, по-зимнему голые и черные, которые не могли его скрыть. Остановился. Как будто попытался расстегнуть брюки. Потом
шагнул вперед, потом куда-то вбок. Опять остановился. И вдруг – сделал еще один шаг вперед, взмахнул руками и исчез…
Оказалось, что рядом с шоссе в земле была вертикальная скважина, больше трех метров глубиной и около метра в диаметре. Ее вырыли в незапамятные времена для неясных теперь целей – то ли хотели устроить в этом месте колодец, то ли установить опору какого-то сооружения. Конечно, заброшенная скважина была заполнена водой, и, конечно, с поверхности эту воду прихватило коркой льда и замело снегом. Вот туда, в самую середину, и устремил старший советник Видман свой последний в жизни шаг.
Уже полицейская съемка представила жуткие кадры: в яме под толстым слоем воды чуть светится глянцевитая лысина. Вывод следствия был очевиден: несчастный случай. Пресса обрушила на областную дорожную службу очередной поток обвинений. Дорожники вяло отбрехивались, ссылаясь на недостаточное финансирование.
Прошло еще несколько дней. Где-то в хвостах информационных выпусков, в скороговорке малозначительной деловой хроники, мелькнула фраза о том, что Управление по борьбе с экономической преступностью закрывает дело, начатое им против компании «РЭМИ», факты не подтвердились. Значит, двух убитых глупцов хватило, чтобы остальные чиновники адекватно оценили ситуацию и выбрали жизнь. Я ждал какого-то, хоть краткого, выступления Елены с торжествующим комментарием, но она так и не появилась в эфире.
Зато жуткой сенсацией выпалил ближайший выпуск мировых новостей: «Гибель в Вашингтоне председателя сенатской комиссии по контролю над экспортом Даниэ-лы Бернарделли и ее секретарши!!» Я остолбенел. А комментаторы с экрана били подробностями, как кувалдами. Обнаженные тела обеих женщин нашли в постели, сплетенными клубком, в позе, недвусмысленно свидетельствовавшей о характере их отношений. Смерть обеих наступила от чудовищной передозировки наркотиков, принятых непосредственно перед актом лесбийской любви…
А на следующее утро у меня в квартирке-офисе компьютер заиграл «Гимн великому городу», сигнал местного вызова. Я дал соединение, но экран остался темным: звонивший заблокировал видеоканал. Я рассердился:
– Что за шутки?!
В ответ раздался голос Елены:
– Это логово шпиона? Госпбдин шпион догадался, кто его беспокоит?
У меня вмиг пересохло в горле, мои слова прозвучали натужно и хрипло:
– Как я могу не узнать главный объект слежки… Послышался смех, экран осветился, и Елена появилась на нем, сияющая:
– Я долго не звонила, ты сердишься, прости! Честное слово, я была очень занята!
– Видел я результаты ваших занятий. Людоеды. Она улыбнулась еще ослепительней:
– Ты грубишь, потому что знаешь, что такой мне больше всего нравишься! Послушай: я сейчас в Петрограде, вся в делах, но вечер у меня свободен. До самого утра.
Я молчал. Сердце у меня бухало, как молоток. Я и желал ее, и ненавидел до помрачения рассудка.
– Ты хмуришься? – насторожилась Елена. – Не хочешь меня никуда пригласить?
– Разве что в свой офис, – ответил я. – Во вторую комнату. (Где стоял диван.) Для допроса.
– Мы оба допросим друг друга, – усмехнулась она. – Без слов!
Весь день я промаялся в ожидании. Мне казалось, она не приедет. Но она приехала. С царственным видом внесла себя в квартирку, стройная, уверенная в собственной неотразимости. Безупречно уложенная короткая стрижка охватывала ее голову, как темная блестящая корона. Яркие синие глаза смотрели с обычной надменностью.
Она подставила мне щеку для поцелуя. Но я отступил на шаг:
– Подожди! У меня вопрос по работе.
Она недоуменно подняла брови. И я был рад, что заставляю ждать эту высокомерную дрянь, которая оторва-
лась ненадолго от своих темных дел, чтобы для отдыха, быстренько меня использовать.
– Мне ясно, – сказал я, – почему вы прикончили сенаторшу Бернарделли. Но какого дьявола вы убили секретаршу? Это уже перебор, и мне такая кровожадность не нравится.
Я задал вопрос внезапно, ударом в лоб, и ждал, как на него среагирует Елена. Признает, что ее фирма занимается убийствами, или начнет увиливать?
Но поразить ее мне не удалось. Она сама поразила меня тем, что и не подумала отпираться. Ответила совершенно спокойно, как будто речь шла о мелком эпизоде в потоке будничных дел:
– Так ты догадался, кто их ликвидировал? И про обоих советников юстиции догадался тоже? Хотя это было нетрудно… Так вот, мой догадливый шпион, учти: мы никого не устраняем зря, нам не нужны лишние жертвы. Например, сенаторшу нам пришлось убрать из-за ее должности, а секретаршу – по существу.
– Не понял.