Последняя битва
Шрифт:
— Ты все драматизируешь. Люди тысячелетиями живут с теми, у кого диагностируют гепатит и иммунодефицит. Вирус передается только через кровь.
— А через слюни?
— Агрессивная среда желудка убьет его.
— А через воздух?
— Крайне неустойчив во внешней среде.
— Как же он выжил во льдах?
— Внутри замороженных тюленей.
— А если я выпью его кровь?
— Кровь — тяжелая пища, человек не способен ее переварить. Заразишься, если есть язвы в желудке.
А потом еще пятнадцать минут самых разных вопросов от глупого до еще более глупого.
— Так это что же, с ним можно жить? — задала она еще один глупый вопрос.
— Да. Вам с нами можно жить, — ответил я, разглядывая образец в микроскоп.
— Прости, я не хотела вас обидеть.
— Все нормально.
— Но Тесс получила заслуженно!
— Не сомневаюсь. Она всего-то спасла жизнь твоей самой большой любви.
Бриджит закусила губу.
В следующий час она сидела молча, видимо, думала. Судя по качеству ее вопросов, думать ей надо в два раза больше, чем обычному человеку.
Датчики первыми зафиксировали смену ритма жизнедеятельности ее большой любви. Я тут же подошел к солдату, стал наблюдать за его пробуждением. Сначала он открыл глаза, потом немного откашлялся, сглотнул и уже полностью пришел в себя.
— Как себя чувствуешь? — спросил я.
— Как будто меня переварили и смыли в унитаз, — прохрипел он.
— Да, да, сам помню нечто подобное, — покивал я.
— Привет, — сказала Бриджит.
— Испугалась?
— Очень!
— А чем там все закончилось-то? Помню только холодный снег.
Мы с Бриджит переглянулись, я решил вернуться за рабочий стол, потому что в драмах участвовать не желаю.
Бриджит рассказала ему о произошедшем. Новость о том, что отныне он стал носителем вируса, Калеб принял стойко. Попросил лишь оставить его на некоторое время, чтобы обмозговать свое новое воплощение. Бриджит понимающе покинула нас.
Я уже увлекся биосинтезом амебы, когда сзади послышался хриплый голос Калеба:
— Что меня теперь ждет?
— Пожизненная терапия и ношение часов с будильником, — ответил я, не отрываясь от игривой картинки амебы на экране монитора.
— А как же … Бридж?
— По-прежнему любит тебя.
— Но как же мы теперь будем с ней? Я опасен для нее?
— Не более чем малярийный комар. Пока не укусишь — все нормально.
— Я ее не заражу?
— Вирус передается только через кровь.
— А через слюни?
У меня дежав-вю.
— Агрессивная среда желудка убьет его, — медленно проговорил я, желая проверить матрицу на сбой.
— А через воздух?
— Крайне неустойчив во внешней среде.
— Как же он выжил во льдах?
— Слушай, да вы двое друг друга стоите! — воскликнул я.
26 февраля 2071 года. 18:00
Арси
Я продолжала вбивать команду за командой в программу слежения, предустановленную в компьютер корабле. Я смогла скопировать все данные с драйверов Шеньчжоу и теперь расшифровывала их в лаборатории.
Движения запястий активировали потовые железы, пропитанные лавандовым маслом, и потому весь воздух вокруг пах Свеном. Вернее тем, что осталось после его смерти. И этот сладковатый запах, который успокаивал меня, пока Свен разминал мою спину своими крупными руками с сосисочными пальцами, сейчас будил во мне лишь ярость и напор. Я найду эту сволочь, который решил, что имеет право решать, кому жить на этой планете, а кому умирать.
Я не спала сутки, но я напала на след. Я была уверена, что нашла его нору, мне даже казалось, что я чуяла его запах. Только он отнюдь не цветочный и легкий. Триггер пахнет гнилью, в которую он превратится.
— Двадцать четвертую миссию на китайскую модульную космическую станцию продлили из-за Вспышки, но КНР успели отправить на борт интересную посылку. Для наблюдения за активацией системы «Иерихон» они установили программное обеспечение, которое могло отслеживать запуск ракет. Но что еще важнее, на том жестком диске были координаты всех пусковых штабов, разбросанных по земному шару.
Ребята тут же столпились вокруг лазерной голограммы, демонстрировавшей карту близлежащей Европы.
— Похоже, что Лин перебрал дата-центр корабля, пока был на космической станции, он оставил их координационные данные в отдельном файловом хранилище и теперь у нас есть сетка с местоположением всех штабов.
Я нажала на кнопку, и карта тут же запестрила яркими красными точками.
— Звезда видит, — Лин погрозил указательным пальцем в воздухе.
— Так у нас есть коды запуска ракет? — спросил Антенна.
— Нет. Эта информация осталась у глав правительств на земле, станция должна была лишь мониторить активацию того или иного пункта запуска. Запустить ракеты можно лишь с главных штабов, это что-то вроде узловых хабов, которые имеют доступ к определенному набору пусковых штабов. Как аэропорты времен Хроник. Чтобы добраться из Европы в Азию, нужно было делать пересадку, например в Гонконге. Такое построение системы разделяло власть над ней, чтобы какая-нибудь из стран не испепелила другую всеми ракетами, что есть в запасе «Иерихона». Пусковой штаб, чья ракета уничтожила Бадгастайн, подконтролен лишь четырем головным.
Я приблизила карту и теперь посередине ярким красным огнем горел пусковой штаб, из которого были посланы убийцы Бадгастайна. От него в разные стороны тянулись четыре красные полосы.
— А теперь самое интересное: ни с одним из этих головных штабов пуск не выходил на связь. А вот еще более интересное: вот этот штаб, — я указала на точку, — отсутствует в координационной системе, похищенной китайцами.
— Что это значит? — спросил Томас.
— А то, что он появился в системе «Иерихона» недавно, а конкретно — три дня назад.