Последняя глава (Книга 1)
Шрифт:
– Вас зовут Элизабет Черрел. Вы, если не ошибаюсь, дочь леди Черрел и генерал-лейтенанта сэра Конвея Черрела, кавалера ордена Бани, кавалера орденов святого Михаила и святого Георгия?
Динни поклонилась. "Надеюсь, это ему понравится", - подумала она.
– И вы живете вместе с ними в усадьбе Кондафорд, в Оксфордшире?
– Да.
– Насколько мне известно, мисс Черрел, вы гостили у капитана и миссис Ферз вплоть до того самого утра, когда капитан Ферз покинул свой дом?
– Да.
– Вы их близкий друг?
– Я дружна с миссис Ферз. Капитана Ферза я видела до его возвращения, кажется, только один раз.
– А-а, до его возвращения! Вы уже гостили у миссис Ферз, когда он вернулся?
– Я приехала к ней как раз в тот день.
– В день его возвращения из клиники для душевнобольных?
– Да. Я, в сущности, поселилась у них в доме на следующий день.
– И оставались там, пока капитан Ферз его не покинул?
– Да.
– Как он себя вел все это время?
Услышав этот вопрос, Динни впервые поняла, как плохо не знать, что говорили до нее другие. Придется ей, видно, говорить то, что она знала и видела на самом деле.
– Он казался мне совершенно нормальным, только не хотел выходить из дому или встречаться с людьми. Вид у него был совсем здоровый, но глаза его... от них становилось не по себе.
– В каком смысле?
– Они... они напоминали огонь, горящий за решеткой; казалось, в них сверкают искры.
При этих словах присяжные на какой-то миг стали меньше похожи на ископаемых.
– Вы говорите, он не хотел выходить из дому? Так было все время, пока вы там находились?
– Нет, он вышел накануне своего бегства. Насколько я знаю, его не было дома весь день.
– "Насколько вы знаете"? А разве вас там в это время не было?
– Не было; утром я увезла обоих детей в Кондафорд, к моей матери, и вернулась вечером перед самым ужином. Капитан Ферз еще не возвращался.
– Что заставило вас увезти детей?
– Меня об этом попросила миссис Ферз. Она заметила какую-то перемену в капитане Ферзе и решила, что детей лучше удалить.
– А вы бы могли сказать, что и сами заметили такую перемену?
– Да. Мне казалось, что он становится беспокойнее и, пожалуй, подозрительнее; он стал больше пить за ужином.
– Ничего из ряда вон выходящего?
– Ничего. Я...
– Да, мисс Черрел?
– Я хотела сказать кое-что с чужих слов.
– Со слов миссис Ферз?
– Да.
– Ну, в этом нет необходимости.
– Спасибо, сэр.
– Поговорим о вашем возвращении в тот день, когда вы увезли детей. Вы сказали, что капитана Ферза не было дома; а где была миссис Ферз?
– Дома. Я быстро переоделась, и мы поужинали вдвоем. Мы очень о нем беспокоились.
– А потом?
– После ужина мы поднялись в гостиную, и, чтобы отвлечь миссис Ферз она очень волновалась, - я попросила ее спеть. Скоро мы услышали, как стукнула входная дверь, вошел капитан Ферз и сел.
– Он что-нибудь сказал?
– Нет.
– Как он выглядел?
– По-моему, ужасно. Он был совсем не такой, как всегда, вид у него был странный, напряженный, как будто его мучила какая-то страшная мысль.
– Да?
– Миссис Ферз спросила, ужинал ли он и не хочет ли лечь, предложила вызвать врача; но он не говорил ни слова - сидел с закрытыми глазами, точно спал, пока наконец я не шепнула: "Как по-вашему, он спит?" Тут он вдруг закричал: "Спит! У меня все начинается снова! Все снова! Но я не хочу, не позволю! Клянусь богом, не позволю!"
Когда она повторила эти слова, Динни наконец поняла, что означает выражение "движение в зале суда"; каким-то загадочным образом она придала убедительность показаниям предыдущих свидетелей. Она никак не могла решить, хорошо это или нет, и отыскала глазами Адриана. Тот чуть заметно кивнул.
– Дальше, мисс Черрел.
– Миссис Ферз подошла к нему, а он крикнул: "Оставьте меня в покое! Убирайтесь!" Кажется, она спросила: "Рональд, хочешь, позовем врача? Он даст тебе снотворное". Но он вскочил на ноги и бешено закричал: "Убирайтесь! Не надо мне никого... никого!"
– Да, мисс Черрел, что же было потом?
– Мы испугались. Мы пошли в мою комнату посоветоваться, и я сказала, что надо позвонить по телефону.
– Кому?
– Врачу миссис Ферз. Она хотела пойти сама, но я ее не пустила и побежала вниз. Телефон находится в маленьком кабинете на первом этаже, и я уже стала набирать номер, как вдруг меня схватили за руку и я увидела у себя за спиной капитана Ферйа. Он перерезал ножом провод. Он держал меня за руку, и я сказала: "Как это глупо, капитан Ферз, вы отлично знаете, что мы не хотим вам зла". Он отпустил меня, спрятал нож и велел надеть туфли - я держала их в другой руке.
– Вы хотите сказать, что перед этим их сняли?
– Да, чтобы сбежать вниз потихоньку. И я их надела. Он сказал: "Я не позволю вмешиваться в мою жизнь. Я сам решу, что с собой делать". Я сказала: "Вы же знаете, что мы хотим вам только добра". А он ответил: "Знаю я это "добро", с меня хватит". Потом он посмотрел в окно и сказал: "Дождь льет как из ведра", - повернулся ко мне и закричал: "Вон отсюда, живо! Вон отсюда!" и я бросилась бегом вверх по лестнице.
Динни остановилась и перевела дух. Она вновь переживала те памятные минуты, и сердце у нее колотилось. Она закрыла глаза.
– Да, мисс Черрел, что же было потом?
Она открыла глаза. Перед ней все еще был следователь, а присяжные слушали ее, раскрыв рот.
– Я рассказала обо всем миссис Ферз. Мы не знали, что делать и что нас ожидает... так мы ничего и не придумали, и я предложила пододвинуть к двери кровать и постараться заснуть.
– И вы заснули?
– Да, только не скоро. Миссис Ферз так измучилась, что наконец уснула; кажется, к утру уснула и я. Во всяком случае, меня разбудила горничная.