Последняя глава (Книга 2)
Шрифт:
– Я вчера встретила мистера Маскема.
– Ты была на Дерби?
– Он вынул из кармашка короткую сигару.
– Джек считает, что ты жертва.
– Ах вот оно что? А какое им всем дело? Почему они не могут оставить меня в покое?
– Разве такую прелестную фею можно оставить в покое? Ведь Джек женоненавистник.
Динни невесело засмеялась.
– Ей-богу, наши горести и те смехотворны!
Она встала и подошла к окну. Ей почудилось, что весь мир рычит и лает, как свора псов на загнанную в угол кошку. Но Маунт-стрит была пуста, если не считать фургона, развозившего молоко.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Когда скачки задерживали Джека Маскема в городе, он ночевал в клубе "Бартон". Прочтя отчет о Дерби в "Текущем моменте", он стал лениво листать газету. Прочие сообщения в этом "заборном листке" никогда его не интересовали. Редакционный стиль газеты возмущал его представления о приличиях; сенсации казались ему вопиющим проявлением дурного вкуса, а политические взгляды раздражали тем, что напоминали его собственные. Но как небрежно ни переворачивал он листы, заголовок "Отступничество Дезерта" все же бросился ему в глаза. Прочитав заметку, он отложил газету.
– Этого субъекта придется унять!
– воскликнул он.
Как, он еще смеет кичиться своей трусостью и тащить за собой в грязь эту милую девушку! Порядочный человек постыдился бы появляться с ней на людях в тот самый день, когда он открыто признался в своей подлости, достойной этого подлого листка!
В наш век, когда терпимость и либерализм - повальная болезнь общества, Джек Маскем твердо придерживался своих принципов и не отступал от них ни на шаг. Молодой Дезерт не понравился ему с первого взгляда. Недаром фамилия его похожа на слово "дезертир". И подумать, что такая милая девушка, - ведь не имея никакого опыта, она так разумно рассуждала о скаковых лошадях, рискует загубить свою жизнь из-за этого трусливого наглеца! Нет, это уж слишком! Если бы не Лоренс, он бы давно что-нибудь предпринял. Но тут он внутренне осекся. Что именно?.. Ведь этот субъект сам публично признался в своем позоре! Статья - уловка, он пытается обезоружить противников! Припертый к стенке, делает благородный жест. Афиширует свое предательство. Будь его воля, он бы переломал этому петушку крылья! Но тут он снова осекся... Ни один посторонний человек не может в это вмешиваться. Но если никто открыто не выразит порицания, покажется, что все принимают это как должное!
"Ах ты черт!
– кипятился он.
– Ну, хотя бы тут, в клубе, могут же люди запротестовать! Нам в "Бартоне" заячьи души не нужны!"
Он поднял этот вопрос на заседании правления клуба в тот же день и был потрясен тем, что его выслушали с полнейшим безразличием. Из семи присутствующих членов - председательствовал "Помещик", Уилфрид Бентуорт, четверо сочли, что вопрос этот касается только молодого Дезерта и его совести, не говоря уже о том, что вся эта история раздута прессой! С тех пор как Лайелл писал свою поэму, времена изменились. Один из членов правления дошел до того, что просил не морочить ему голову этой историей; он, видите ли, "Леопарда" не читал, с Дезертом незнаком, а к "Текущему моменту" питает одно отвращение.
– Я тоже, - сказал ему Джек Маскем, - но вот его поэма!
– Он еще утром послал купить ее и провел целый час после обеда за чтением.
– Дайте я вам прочту. Это черт знает что!
– Нет уж, бога ради, Джек, увольте!
Пятый член правления, который вначале молчал, заявил теперь, что если Маскем настаивает, всем им придется прочесть эту штуку.
– Да, я настаиваю.
"Помещик", до сих пор не проронивший ни слова, заметил:
– Секретарь разошлет книжки всем членам правления. И, кстати, сегодняшний номер "Текущего момента". Мы вернемся к этому вопросу на заседании правления в пятницу. А теперь - как мы решаем насчет этого красного вина?
И они перешли к обсуждению более важных дел.
Не раз бывало замечено, что всякая газета определенного толка, напав на какой-нибудь случай, позволяющий ей и похвастать своей добродетелью и блеснуть политическими взглядами, раздувает этот случай, боясь лишь попасться на откровенной клевете и отнюдь не боясь оскорбить тех, о ком она пишет. Обезопасив себя письмом Компсона Грайса, "Текущий момент" пустился во все тяжкие и всю неделю до следующего заседания правления клуба не давал его членам сделать вид, будто они ничего не знают или не интересуются разразившимся скандалом. Не было человека, который не читал и не обсуждал бы "Леопарда", а в день заседания "Текущий момент" поместил большую статью о том, как британец обязан вести себя на Востоке, полную двусмысленных намеков. Тут же было помещено объявление, напечатанное крупным шрифтом:
"ЛЕОПАРД" И ДРУГИЕ ПОЭМЫ УИЛФРИДА ДЕЗЕРТА.
ИЗДАНИЕ КОМПСОНА ГРАЙСА.
ПРОДАНО УЖЕ 40 ТЫСЯЧ.
ВЫПУЩЕН ТРЕТИЙ БОЛЬШОЙ ТИРАЖ.
Спор о том, нужно ли подвергать остракизму ближнего своего, всегда собирает большую аудиторию, и сегодня на заседание пришли даже те, кто никогда не удостаивал клуб своим присутствием.
Проект резолюции был предложен Джеком Маскемом.
"Предложить достопочтенному Уилфриду Дезерту, в соответствии с параграфом 23 Устава, выйти из членов клуба "Бартон" вследствие поведения, недостойного члена этого клуба".
При обсуждении резолюции он взял слово первым.
– Все вы получили книжку, где напечатана поэма Дезерта "Леопард", и номер газеты "Текущий момент" за прошлую пятницу. Вопрос не вызывает сомнений. Дезерт публично признался в том, что, смалодушничав, отрекся от своей веры под дулом пистолета, и я заявляю, что он недостоин быть членом этого клуба. Клуб был основан в память великого путешественника, который не дрогнул бы даже у входа в преисподнюю. Мы не потерпим здесь людей, попирающих английские традиции да еще и хвастающих этим!
Наступило короткое молчание, а потом тот, кто на прошлом заседании выступал пятым, заметил:
– А поэма-то, однако, удивительно хороша! Знаменитый адвокат, когда-то путешествовавший
по Турции, добавил:
– Разве не полагалось бы пригласить и его на это обсуждение?
– Зачем?
– спросил Маскем.
– Что он может добавить к тому, что сказано в поэме или в письме издателя?
Член правления, который в прошлый раз выступал четвертым, пробурчал:
– Неужели мы должны считаться с такой газетой, как "Текущий момент"?
– А чем мы виноваты, если он сам выбрал этот желтый листок?
– возразил Маскем.
– Противно лезть в чужую душу, - продолжал четвертый.
– Кто из нас может с уверенностью сказать, что не поступил бы на его месте так же?
Послышалось шарканье ног, и морщинистый знаток древних цивилизаций Цейлона пробормотал:
– На мой взгляд, Дезерт вывел себя из игры не своим отступничеством, а той шумихой, которую он поднял. Человек порядочный предпочел бы молчать. Да он просто рекламирует свою книгу! Уже третье издание, и все ее читают. Зарабатывать таким способом деньги - это уж слишком!