Последняя глава (Книга 2)
Шрифт:
– Кто меня просит?
– Он не назвал себя, мисс. Но хочет поговорить лично с вами.
В голове мелькнуло: "Уилфрид!"; она вскочила, набросила халат, сунула ноги в туфли и побежала вниз.
– Слушаю. Кто говорит?
– Это Стак. Простите, мисс, что рано вас потревожил, но мне казалось, что так будет лучше. Вчера мистер Дезерт пошел спать, как обычно, но утром я услышал, что в комнате у него воет собака; вошел и вижу, что он вовсе и не ложился. Он, должно быть, ушел очень рано, потому что я не сплю уже с половины седьмого. Я бы не стал беспокоить вас, мисс, но только вид его вчера очень мне не понравился... Вы меня слышите, мисс?
– Да. А он взял какие-нибудь вещи?
– Нет, мисс.
– Вечером к нему никто не приходил?
– Нет, мисс. Но около половины десятого нарочный принес письмо. Мистер Дезерт мне показался очень сердитым, когда я подавал ему виски. Может, тут ничего и нет, но все получилось так неожиданно, что я... Вы слышите меня, мисс?
– Да. Я сейчас оденусь и приеду. Стак, вы можете к этому времени заказать мне такси или даже лучше нанять машину?
– Я найму машину, мисс.
– Он не мог уехать за границу?
– Раньше девяти часов поездов туда нет.
– Я постараюсь приехать как можно быстрее.
– Хорошо, мисс. Вы не беспокойтесь, мисс; может, ему просто захотелось прогуляться.
Динни положила трубку и кинулась наверх.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Такси - Уилфрид попросил шофера взять побольше - горючего - медленно тарахтело вверх по Хаверсток-хилл, направляясь к Спаньярдс-роуд. Он поглядел на часы. До Ройстона сорок миль, - даже в этой колымаге он попадет туда к девяти. Он вынул письмо и снова его перечитал.
"Вокзал на Ливерпуль-стрит. Пятница.
Сэр,
Вы должны признать, что сегодняшний инцидент так кончиться не может. И поскольку закон не в силах дать мне должное удовлетворение, я предупреждаю, что публично отхлещу вас, где и когда бы я вас ни встретил, если вы не будете ограждены присутствием дамы.
Искренне ваш, Д. Маскем.
"Вереск", Ройстон".
"Где бы и когда бы я вас ни встретил, если вы не будете ограждены присутствием дамы"! Ну, положим, встреча состоится раньше, чем предполагает эта свинья! Жаль, что он намного старше!
Такси поднялось на холм и двинулось по пустынной Спаньярдс-роуд. Раннее росистое утро было достойно внимания поэта, но Уилфрид ничего не видел; он полулежал на заднем сиденье, поглощенный своими мыслями. Слава богу, хоть тут можно дать сдачи! Уж этот-то, во всяком случае, больше над ним издеваться не будет. Никаких планов у Уилфрида не было, он знал, что ему надо встретиться с этим типом на людях, и как можно скорее, чтобы смыть эту фразу: "если вы не будете ограждены присутствием дамы"! Что же, он прячется за женскую юбку? Жаль, что это не настоящая дуэль! Уилфрид перебирал в уме дуэли, описанные в романах: Жорж Дюруа, Базаров, доктор Сламмер, сэр Люциус О'Триггер, Д'Артаньян, сэр Тоби, Уинкл - вымышленные персонажи, из-за которых дуэли так полюбились читателям. Дуэли и налеты на банки - два алмаза в короне мелодрамы, но, увы, ваше время прошло! Хорошо, что он побрился, правда, холодной водой!
– и оделся с иголочки, словно спешил на свидание, а не на самую вульгарную драку. Изысканный Джек Маскем и грубая потасовка! Забавно! Такси скрипело и громыхало, объезжая редкие грузовики с молоком и овощами, а Уилфрид дремал после бессонной ночи. Он миновал Барнет, потом Хетфилд, окрестности Уэлвин Гарден-сити, Небуорт, длинные деревни Стивенэйдж, Грейвли и Болдок. В легком тумане дома и деревья выглядели призрачными. Казалось, мир населяют одни почтальоны, служанки на ступеньках домов, мальчишки, прогуливающие деревенских коней, и редкие велосипедисты. Уилфрид лежал, откинувшись на спинку, упираясь ногами в переднее сиденье, полуприкрыв глаза и скривив губы в язвительной усмешке. Ему не придется ни устраивать сцен, ни первому вступать в драку. Его дело лишь появиться, как сказано в письме, чтобы его не пришлось разыскивать. Такси замедлило ход.
– Подъезжаем к Ройстону, хозяин, куда прикажете вас доставить?
– Остановитесь у гостиницы.
Машина пошла дальше. Утреннее солнце светило ярче. Все теперь стало рельефным, все, вплоть до круглых, высоко раскинувшихся куп берез. На поросшем травой склоне справа он увидел вереницу покрытых попонами скаковых лошадей, возвращавшихся с утренней проездки. Такси въехало на длинную деревенскую улицу и в конце ее остановилось возле гостиницы. Уилфрид вышел.
– Поставьте машину в гараж. Вам надо будет отвезти меня назад.
– Понятно.
Уилфрид вышел и попросил подать ему завтрак. Ровно девять часов! Он спросил официанта, в какой стороне "Вереск".
– Это длинный узкий дом справа, сэр, но если вам нужен мистер Маскем, выйдите на улицу напротив наших ворот. Он проедет на своем пони ровно в пять минут одиннадцатого; по нему можно часы проверять. Когда нет скачек, каждый день ездит мимо нас на свой конный завод.
– Спасибо, это сильно упростит дело.
Без пяти десять он закурил сигарету и вышел к воротам гостиницы. Он стоял неподвижно, в пальто, как всегда, туго перетянутый поясом, язвительно улыбался и мысленно представлял себе драку между Томом Сойером и хорошо одетым мальчиком, - сначала они покружили друг возле друга, соблюдая ритуал взаимных оскорблений, а потом кинулись в атаку. Сегодня ритуал соблюдаться не будет!
"Если мне удастся сразу сбить его с ног, - думал он, - я так и сделаю!"
Руки его, засунутые в карманы пальто, сжимались в кулаки; но внешне он был недвижим, как столб подворотни, к которому прислонился; лицо обволакивал тонкий дымок сигареты. Уилфрид заметил, что его шофер болтает возле гостиницы с другим шофером; еще какой-то человек протирал окна в доме напротив, а рядом стояла тележка мясника. Это хорошо. Маскем не сможет сказать, что встреча их не была "публичной". А если они оба и не тренировались со школьных лет, тем лучше. Значит, это будет обыкновенная драка, и можно как следует намять бока друг другу! Солнце осветило верхушки деревьев и ударило ему в лицо. Он подвинулся, чтобы погреться в его лучах. Солнце, - все прекрасное в жизни дает нам солнце! И вдруг он подумал о Динни. Солнце для нее совсем не то, что для него. Может, все это сон, существует ли она на самом деле? Или, наоборот, может, и она, и Англия, и вся эта передряга только грубое пробуждение ото сна? Бог его знает! Он встрепенулся и взглянул на часы. Три минуты одиннадцатого, и вот, как сказал официант, по улице приближается всадник - спокойный, солидный, уверенно сидящий на небольшой породистой лошадке. Он подъезжает все ближе и ближе, по-прежнему ничего не подозревая! Потом взгляд всадника упал на Уилфрида, и голова его дернулась. Он придержал рукой шляпу, осадил пони, круто повернул его и поскакал назад.
"Гм...
– подумал Уилфрид.
– Поехал за хлыстом!" И от окурка сигареты прикурил новую. Голос за его спиной произнес:
– Ну, что я вам говорил, сэр? Вот и мистер Маскем.
– Он, по-видимому, что-то забыл.
– Ну, он человек аккуратный, - сказал официант.
– На заводе у него, говорят, все ходят по струнке. Вот он едет назад, быстро обернулся, правда?
Маскем ехал рысью. Не доехав шагов тридцати, он натянул поводья и спешился. Уилфрид слышал, как он сказал лошади:
– Бетти! Стой!
Сердце Уилфрида застучало, руки в карманах судорожно сжались, но он все еще стоял, прислонившись к воротам. Официант отошел, но краешком глаза Уилфрид видел, что тот остановился у дверей гостиницы, словно хотел поглазеть на встречу людей, которых он свел. Шофер все еще был занят беседой: у водителей машин всегда есть о чем поговорить; и приказчик все еще протирал витрину; мальчик мясника подошел к своей тележке. Маскем медленно приближался с хлыстом в руках.
"Ну вот!" - подумал Уилфрид.