Последняя игра
Шрифт:
То, что такого рода деятельность и являлась их основной «работой», было Саньку, в его пятнадцать прожитых на Васильевском острове лет, ясно как Божий день. Тут, как говорится, и к бабке ходить не надо. Видел он их множество, знает как облупленных. Да и любой питерский подросток, если не проводит все свое время в замкнутом родителями и какой-нибудь музыкальной школой, скрипочками-флейточками, пространстве, с первого взгляда определит социальную, так сказать, принадлежность подобных персонажей.
Санек все-таки немного отстал. Дружба у них не такая уж крепкая, чтобы рисковать шкурой из-за новой блажи этого Гаврилова. Мало ли что ему в башку взбредет. Возомнил себя суперменом, а Санек – не супермен, у него еще есть голова на плечах, он еще не окончательно отмороженный… Да если честно, и вообще не отмороженный.
Босс подошел к ларьку, зацепил плечом одного из парней в грязноватой и потрескавшейся на локтях кожаной куртке, достал из кармана спортивных штанов бумажник и вытащил оттуда пухлую пачку купюр. Это у него называлось «засветка»… Пересчитав сотенные бумажки, он отделил две и протянул в окошечко ларька:
– Блок «Мальборо».
Санек все-таки подошел поближе. Парни чуть посторонились, закурили и молча искоса поглядывали на Босса. Тот получил свои сигареты, высыпал в карман мелочь и бросил блок Саньку:
– Держи, уродливый. Пошли.
И побрел неторопливо по Десятой, в темноту и слякоть ранних осенних сумерек.
– Не оглядывайся, – процедил он сквозь зубы Саньку.
А что тут оглядываться-то? Санек и не собирался оглядываться. Оглядывайся не оглядывайся, и так все ясно. «Засветка» сработала. Парни шли сзади, выдерживая дистанцию. Санек слышал шарканье их дешевых, поношенных кроссовок, на вещевом рынке купленных или, что скорее всего, спертых у нерасторопных торговцев.
Босс молча, не глядя по сторонам, свернул в арку проходного двора, и Санек, последовавший за ним, как всегда это с ним бывало, спиной почувствовал, что за ними БЕГУТ. Он всегда ощущал приближение врага, не слышал, а именно ощущал, непонятно как, но спина говорила ему: «За тобой бегут». А дальше – делай выводы. Или сам бросайся наутек, или поворачивайся и принимай бой, или – не принимай, а жди смиренно, что с тобой будут делать… Последнее было самым неприятным, и Санек обычно предпочитал первый вариант. Но сейчас дело было другое. Сейчас был ход Босса.
Звякнула сзади какая-то железка, валявшаяся на асфальте, выдав догонявшего их гопника, хотя Босс наверняка не хуже Санька знал, что именно здесь, в темноте длинной арки, больше похожей на тоннель, и состоится разборка. Он не обернулся на уже ясно слышимый топот, на хриплое дыхание сзади, не обернулся и тогда, когда сильная рука, отпихнув Санька в сторону, легла ему на плечо.
– Э-э, братан, погоди, слышь…
Санек прижался спиной к шершавой стене. Босс, продолжая идти, изменил направление и сделал шаг в сторону, быстро развернувшись лицом к преследователю. Впрочем, тот был уже не один. Кодла окружила Босса возле уличного фонаря, что стоял перед входом в арку проходного двора.
Босс правой рукой почесывал щеку, левой – живот, вид имел совершенно растерянный, переминался с ноги на ногу и переводил взгляд с одного парня на другого.
– Слышь, козел, бабки давай, – сказал тот, что стоял ближе, коренастый, в «вареных» дешевых джинсах и потрепанном, не по погоде легком пиджаке. Санек не видел его лица, парни стояли спиной к свету, но вдруг понял, что это никакие и не парни, а вполне взрослые мужики, скорее всего отсидевшие и поднабравшиеся опыта на зонах, куда попали тоже не за «чистые» финансовые махинации и аферы, а за хулиганку, за разбой и тому подобные прелести. Похоже, что Босс на этот раз переоценил себя.
– Бабки? Какие бабки? – слабым, дрожащим голосом спросил Босс.
– Бля, фраер, ты мозги-то не…
Коренастый не успел договорить. Он шагнул к Боссу, пытаясь схватить Гаврилова за грудки, но острое, костистое колено врезалось ему в пах.
Санек подумал, что этот заштатный бандит, наверное, даже не успел почувствовать боль – его разрушенный самопальной водкой и наркотой мозг плохо реагировал, – и тут Борька резко ударил его в горло необычно растопыренной ладонью. Санек не понял, каким образом бил Босс, но коренастый засипел и рухнул на спину, гулко стукнувшись затылком об асфальт.
Все произошло настолько быстро, что ни один из четверых, стоявших за спиной коренастого, не успел среагировать и прийти на помощь товарищу. Босс провел атаку мгновенно, его тело сделало только одно, правда, сложное движение, и коренастый лежал на спине, не шевелясь. Санек подумал, что он, как минимум, без сознания. Как минимум…
Вдруг он почувствовал холодок в позвоночнике. Коренастый лежал как-то нехорошо. Так живые люди не лежат…
– Замочу, сука, – прошипел высокий, в светлом плаще и черной кепочке дядька, выпрастывая из широкого кармана руку с зажатым в ней ножом.
Босс неожиданно прыгнул в сторону, некрасиво, не по-киношному, почти не отрывая ног от земли, болтая руками, и только в конце рывка резко ударил левой ногой, обутой в хорошую кроссовку, дробя стопу стоящего в сторонке парня, кажется, самого молодого из нападавших.
Парень вскрикнул, но больше ничего ни сделать, ни произнести не смог. Босс оказался у него за спиной, левая рука его обхватила парня, не пришедшего еще в себя от резкой боли в раздробленных мелких косточках, и стиснула в кулаке ширинку его брюк и то, что было под ней, а правая уперлась сбоку в горло тоненьким плоским кончиком отвертки. Босс никогда не носил с собой ножей.
– На землю, падаль! – скомандовал он оторопевшим гопникам.
– Счас ты у меня… – начал было мужик в плаще, но тут парень, удерживаемый Боссом, тоненько завыл. Босс слегка нажал на отвертку.
– Не ясно? Повторить? – Отвертка вошла в горло еще на миллиметр.
– Не нада-а-а!.. – отчаянно сипел парень, обмякнув в руках Босса. – Не нада-а, Винт, отойди, Винт, бля-а, спаси…
– Отпусти, гаденыш. На куски порву, сучара, – сказал Винт. Он по-прежнему держал в руке нож, но попыток приблизиться к Боссу больше не делал.