Последняя игра
Шрифт:
– А куда? Куда линять-то?
– Блин, надо Андрюху еще из тюряги вытащить.
Олег почесал голову.
– Ну, это я Боковой поручил, денег ей дал…
– Сколько дал?
– Дал мало, но когда нужно будет платить, то она мне позвонит, я деньги с карточки переведу на Настин магазин, она там получит. Вытащит, у нее связей будь здоров… Главное, чтобы хоть под подписку, под залог вышел, дальше разберемся. Это дело, на самом деле, нехитрое. Под залог выпустят.
Куз открыл дверь и впустил всю компанию, не удивившись присутствию
– Девочка-то плоха совсем, – сказал он тихо.
– А что с ней?
– Депрессия. Это, ребята, страшная штука. Настоящая депрессия, она, бывает, до летального исхода доводит… Надо ее куда-то, к врачам, что ли… Переутомилась она, с головой не все хорошо стало… Не понимает ничего… Молчит…
– Я все понимаю, – вдруг подала голос лежащая на диване Настя. – Что с Андрюшей?
– Решили вопрос. Вытащим его из «Крестов». Вернее, вытащат. Михалыча больше нет…
– Хорошо, – сказала Настя и снова замолчала. Через полминуты она вдруг повернулась, показав страшно бледное, осунувшееся лицо.
– Едем в Крым…
– Куда? – спросил Олег. – В какой Крым?
– Все нормально. Я покажу, куда. Там у Андрея есть схрон. Там деньги наличные, никто не знает… Едем…
– Все. Решили, – сказал Егор. – Поехали. Ты не с нами? – спросил он у Куза.
– Да вы что? Мне и здесь хорошо…
– Тогда держи, – Олег протянул ему пачку долларов. – Премия…
– Спасибо. Не откажусь.
– Сколько в машине мест-то? – спросил Олег. – Мы все, – он обвел взглядом компанию, – не влезем…
– А мы остаемся, – сказал Тигран. – Вот моя труба, – он протянул Егору клочок бумажки. – Звоните, если чего. У нас тут с Данилкой есть планы кое-какие…
Олег несколько секунд молча смотрел в глаза малолетнего киллера. Планы у них, видите ли, есть…
– Ладно, парни, время дорого, – сказал Егор. – Надо валить по-быстрому. В Крым так в Крым. Я думаю, Настя знает, что говорит. Олег, точно с Андрюхой твоя барышня все сделает?
– Сделает, – сказал Олег. – Гарантирую. Это дело двух-трех дней. Аванс-то я ей дал, для первого, так сказать, взноса. Хоть и немного, тридцать штук всего, но это все, что удалось собрать в налике. Остальное получит в магазине. Там все схвачено, все свои.
– А снимут они столько нала?
– Есть у них нал. Настя там деньги крутила свои и Андрюхины… Деньги есть. Да и Настя сказала, что в Крыму там что-то…
В машину Егор нес Настю на руках. Когда она встала с дивана, то начала сразу валиться как-то боком на пол. Он подхватил ее и уже не выпускал. Спустившись по лестнице в тесный грязный двор, он положил ее на заднее сиденье, сунул под голову свой джемпер.
– На машине поедем?
– Так надежнее, – сказал Олег. – Чтобы в аэропорту не свинтили… Можно, скажем, до какого-нибудь города маленького на машине, там на поезде…
– Хуйня, доедем на тачке, – сказал Егор. – На бензин денег хватит.
Когда машина
– А знаешь, что она мне сказала, когда я пошел на встречу с тобой?
– Что?
– Я их всех, говорит, уничтожу. Смотри-ка, получается у нее. У меня, мента, не получалось, а у нее получается.
– Девка еще та, – ответил, покачав головой Егор, и нажимал на газ. – Она еще всем даст оторваться. Вот увидишь. Это только начало.
Часть II
Глава первая
– Ага. Вот наша тема. Смотри. Учись, пока я жив, а то так и останешься заторможенным…
Босс легонько пихнул Санька в плечо.
– Смотри туда. Вон, у ларьков.
Санек, пятнадцатилетний худенький парнишка с короткими бесцветными волосиками, востроносый, лопоухий, в общем, если пользоваться языком одноклассников, типичный «ботаник», послушно повернулся и посмотрел в указанном Боссом направлении.
– Что, страшно?
Санек неопределенно пожал плечами.
– Страшно… – кивнул сам себе Босс. – Мне тоже раньше было страшно. А сейчас – по фигу. Пошли!
– Может, Боря, не стоит?
– Стоит, стоит. Иначе никогда человеком не станешь. Пошли, говорю!
Санек привычно пожевал губами – его постоянно за это дразнили школьные дружки – и нехотя побрел за своим товарищем. Хотя, были ли они товарищами, это еще большой вопрос.
Боссу было восемнадцать, но выглядел он значительно младше своих лет. Почти одного роста с Саньком, тоже худощавый, тонкой кости, со впалой грудью и маленькой, сплюснутой с боков головкой – красавцем его назвать было трудно. Неприятное впечатление усиливал пронзительный взгляд маленьких серых глазок, сверливших собеседника из-под облезлых бровей. Голову он брил, и «прическа» эта, делающая череп совсем крохотным, тоже вовсе не красила Босса.
Гаврилов уже год отзывался на это «погоняло», и несколько его прежних приятелей жестоко поплатились, нарушив приказ Босса – никогда больше не называть его Гаврилой – кличкой, прилепившейся к Боре с раннего детства.
На углу Десятой линии и Большого проспекта возле одинокого ларька, торгующего обычной дребеденью, толпилось человек пять парней совершенно уличного вида. Во всяком случае, так про себя охарактеризовал их Санек. Они не были похожи ни на «быков», принадлежащих к нижнему звену какой-нибудь более или менее организованной группировки, ни, уж тем более, на представителей высших каст преступного мира Питера. Обычные гопники. Алкота, промышляющая уличными бессистемными грабежами и квартирными, безнаводочными, наудачу, кражами.