Последняя игра
Шрифт:
А вот Настя – какова?! Кажется, не врет этот ушлый Гриша про Михалыча и про его невесту… Но как она сумела, вот дьявол… Теперь что же, действительно – «шерше ля фам»?.. Видимо, так. Да что там, в любом случае ему Настю нужно искать. С Гришей, может быть, будет проще. А там посмотрим. Главное, чтобы они их после всего убрать не успели. Они это любят – хвосты-то обрубать. Умеют, сволочи.
– Кофе будешь? – спросил он у комитетчика. – Ты, кстати, в каком звании, дружище?
– Какая разница? – буркнул Гриша. – Какая, нахрен, разница? Буду, наливай.
Глава четвертая
Кругозор шел по набережной Фонтанки к Невскому неторопливо, засунув руки в карманы зеленой американской военной куртки. Со стороны он выглядел обычным прохожим, не обремененным срочными делами и использующим свободное время для того, чтобы подставить лицо редким этой весной солнечным лучам.
Глаза Кругозора, однако, внимательно следили за тем, что происходило вокруг. Особенно за высоким, строгим господином, ведущем на длинном поводке белого бультерьера. Спина господина под черным пальто была прямой и неподвижной, словно из дерева выструганной. Трое парней, одетых попроще, но тоже не бедно, следовали за господином – двое чуть сзади, один – по другой стороне улицы, вдоль фасадов домов. По проезжей части, немного впереди господина с собакой, двигалась черная «Волга».
«Скромненько, но со вкусом», – подумал Кругозор. На работу господин ездил на серебристо-серой «Ауди», а в «Волге» с бронированными стеклами сидела охрана. Вернее, та ее часть, которая должна была обеспечивать безопасность Игоря Сергеевича Праздникова во время ранних утренних прогулок. Равно как и вечерних. Игорь Сергеевич не принадлежал к тем работникам мэрии, которые горят на работе и засиживаются в кабинетах допоздна. Игорь Сергеевич любил спокойный, размеренный образ жизни. Мог себе позволить. Кругозор за несколько дней наблюдения более или менее изучил его маршруты, повадки и распорядок дня.
«Нафига Пельмень меня напрягает, – думал Кругозор. – При такой жизни этого кента любой убрать может. Гуляет себе по улице, видно, совсем себя хозяином жизни чувствует. Шлепнуть его ничего не стоит. Тысяча вариантов. Вот хотя бы на прогулке этой, с крыши снять можно. Или из машины… Нет, из машины не стоит. „Волжанка“ эта у него явно не простая. Но с крыши – ну делать нечего. Надо завтра подходы посмотреть, как да что, а сегодня Пельменю скажу, что готов, прикинем по срокам…»
Пельмень считал Кругозора лучшим из своих ликвидаторов, и Кругозор это знал. Тем более было для него удивительно это задание. Перестраховщик он все-таки, Пельмень. «Где его былая удаль? – усмехнулся про себя Кругозор. – Стареет командир, стареет. Раньше бы сам этого кента замочил и не поморщился, а сейчас говорит, чтобы чисто все было, чтобы никто ни сном ни духом…»
Кругозору приходилось проводить ликвидации в сто раз сложнее, и этого Праздникова пасти ему было даже как-то унизительно. Не по Сеньке шапка… Ну да ладно, шефу виднее. Раз хочет, пусть будет так. В конце концов, ему деньги платить придется, а отношения с Кругозором у Пельменя были определены раз и навсегда – сколько скажет ликвидатор, столько и надо заплатить. В пределах разумного, конечно. И Кругозор из этих пределов никогда не выходил. Себе дороже… Он хотя и классный ликвидатор, но ведь на каждый замочек найдется свой ключик…
Кругозор перешел на другую сторону улицы и ускорил шаг, обгоняя объект своего наблюдения. Конечно, охрана давно уже «срисовала» его, но на это Кругозору было наплевать. Внешность свою он менял с легкостью и делал это профессионально, так что никто из этих парней никогда не узнает в настоящем Кругозоре этого сутулого усатого мужичка в дорогих очках, лысеющего, нескладного, небрежно одетого, типичного среднестатистического «совка»…
Уже почти завернув за угол, он даже не услышал, а спиной ощутил, что сзади произошло что-то из ряда вон выходящее. Стоя на углу Невского и Фонтанки, он обернулся и внимательно посмотрел туда, где только что находился Праздников со своей собакой и телохранителями. Обычно он доходил до Аничкова моста, разворачивался и шел обратно к дому. Сейчас Игорь Сергеевич лежал ничком без движения, не подавая ни малейших признаков жизни. Один из телохранителей нагнулся, приложил ладонь к затылку шефа, потом поднял, и ошеломленный Кругозор увидел, что ладонь стала ярко-красного цвета.
Братва, столпившаяся вокруг неподвижного тела, уже повытаскивала свои пушки и нервно крутила головами, приседая, возбужденно перешагивая с места на место, ища взглядами невидимого киллера. «Волга» остановилась, и из нее выбежали к Праздникову еще двое в черных пальто, но Кругозор понял, что их помощь бывшему чиновнику уже не понадобится. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, он повернулся и быстро пошел по Невскому в сторону Гостинки, анализируя увиденное.
Он давно выработал в себе способность не делать скоропалительных выводов. На некоторое время после получения сверхважной информации, если она только не требовала немедленного ответного нажатия на курок, он как будто забывал о ней, оставляя в подсознании и возвращая, когда адреналин переставал бурлить в крови, успокаивались голова и сердце, уходили эмоции и он чувствовал себя готовым для серьезного, взвешенного решения.
Так было и теперь. Дойдя до Садовой, Кругозор решил было ехать к Пельменю и уже поднял руку, чтобы остановить машину, но когда через секунду открывал дверцу тормознувшего «жигуленка», передумал и попросил водилу везти его на Бабушкина – домой.
Выкурив сигарету, он, поглядывая в окно машины, вернулся мысленно к только что увиденному. Праздникова замочил киллер, это ясно как Божий день. Квалификацию его определить трудно, поскольку проблема, им решенная пятнадцать минут назад, была не из самых сложных. Но, судя по тому, что стрелял тот, по-видимому, с крыши – Кругозор представил себе траекторию полета пули и вспомнил, что позади Праздникова не было ни подозрительных прохожих, ни стоящих машин, – опыт у него кое-какой имеется. Не лох работал. А какого же черта Пельмень его-то заставил пасти этого кента? Он мог сделать это только с одной целью – подставить его, Кругозора, в случае чего разыграть его втемную, пожертвовать им, лучшим (или уже не лучшим?) своим ликвидатором ради каких-то своих целей. «Вот сука!»
– Вот сука! – повторил Кругозор шепотом и улыбнулся, поймав удивленный взгляд водилы.
– Не обращайте внимания, это я так, про себя… Жена у меня дурит…
– Бывает, – кивнув, ответил водила. – Мою тоже, случается, так заклинит, что, блин, не знаю, как с ней и говорить-то…
– Да, да, – поддакивал Кругозор, не выходя из образа пожилого неуклюжего дядьки. Пусть и водила запомнит этот его облик на всякий случай, лучше перестраховаться, чем недостраховаться…
Решение он уже принял. Такие вещи надо пресекать. Если уж Пельмень задумал его подставить, то, значит, он, Кругозор, в его глазах ни гроша уже не стоит. А что делают с теми, кто перестал приносить пользу, но много знает? Тут нет вопросов. Все ясно. Надо сваливать, ложиться на дно, надолго. Или…
Кругозор прищурился. Или – разобраться. А потом можно будет и уйти. Рискованно, конечно, но он же профессионал. Риск – благородное дело. Кто не рискует, тот ведь и не выигрывает.
Решение свое Кругозор не изменил, но коррективы некоторые в него внес. И, выйдя из машины, остановившейся в двух кварталах от его дома, пошагал уже сильной, пружинистой походкой, уверенного в себе и в своих действиях человека, умеющего постоять за себя и ответить на чужую подлость достойно, по-мужски. Так ответить, чтобы другим неповадно было.