Последняя надежда

Клэр Джессика

Прикусив губу, снова качаюсь на нем, и вот, мы на полпути.

– Сейчас мы едем медленно, – говорю я ему. – В следующий раз, когда мы привыкнем друг к другу, все будет не совсем так... мучительно.

Выражение его лица поражено, и он напрягается подо мной.

– Мучительно? Ава, я делаю тебе больно?

О, черт. Плохой выбор слов, Ава. Покачав головой, я одариваю его своей лучшей соблазнительной улыбкой.

– Если бы мне было больно, сделала бы я это?

Я сгибаю бедра, наваливаясь на него, и он все глубже погружается в меня.

И ладно, это вызывает неприятные уколы во всех моих внутренностях.

Но подо мной Раф шипит, закрыв глаза.

– О, че-е-е-ерт.

И это стоит каждого момента.

Продолжаю извиваться и двигаться по нему маленькими покачивающимися движениями, пока мои бедра не встречаются с его, и невероятно, я принимаю всю его возмутительную длину внутрь себя.

– Вот, так, – мягко говорю я, слегка проводя ногтями по его животу. – Как ты себя чувствуешь?

– Мне нужно двигаться, детка, – стонет он, и у него шея так вытянута, будто все его тело напрягается подо мной.

– Тогда двигайся, – говорю я ему, слегка покачивая бедрами.

Меня удивляет интенсивность его толчка. Он толкает, и чувствую, как все мое тело подскакивает. У меня вырывается испуганный вздох, потому что я так переполнена им, что могу чувствовать все: каждую пульсацию его члена и каждое прикосновение его кожи к моей. И я определенно, определенно чувствую, как он трется о мою точку G.

Понимаю, есть огромный плюс в том, что парень такой большой, и может переставить твои органы. У меня никогда не было парня, который попал бы в мою точку G только через проникновение. Но с размером Рафа во мне это возможно.

Замерев от моего вздоха, он скользит рукой по моему боку.

– Ава?

– Сделай это снова, – выдыхаю я, держась за него.

Знаю, я на вершине, и понимаю, я должна быть главной, но к черту это.

– Войди в меня снова, Раф. Сейчас.

Он делает это, и все мои нервные окончания вспыхивают от возбуждения. Я стону, прижимая ноги к его бокам.

– О, черт, – выдыхаю я. – Это удивительно.

– Вот как? – похоже, он шокирован.

– Боже, да. Сделай это снова.

Он снова толкается, и у меня изгибаются пальцы на ногах от восторга. Ого. Круто.

– Раф, – стону я. – О, Господи, как хорошо!

– Ава, – стонет он, и в его голосе звучит настойчивость. – Не знаю, смогу ли я продержаться....

– Все в порядке, – говорю я ему. – Делай, что нужно.

«Я просто сяду вот здесь на твой большой член и буду наслаждаться тем, как это чертовски круто».

Дикий звук вырывается у него горла, и через две секунды мы перекатываемся. Перевернув меня на спину, он сжимает руками мои плечи, прижимает поцелуй к моим губам и начинает входить в меня. Глубокие, твердые и невероятно мощные толчки с интенсивностью сотрясают все мое тело. И, о, Боже, это потрясающе. Я страстно желала этого, но это раз в сто лучше.

– Раф, – стону я, прижимаясь к нему. – О, Боже, да. Трахни меня сильнее.

– Ава, – рычит он. – Черт!

– Да, – кричу я, когда он снова входит в меня. – Боже, да!

Но он стонет, и мгновение спустя чувствую, как его тепло омывает мои внутренности. Его тело дрожит рядом с моим. Он кончил, и я тоже... почти вместе.

– Нет, – стонет он. – А, черт. Мне очень жаль...

– Дай мне руку, – говорю я ему, все еще извиваясь под ним.

Он

приспосабливается, тяжело опираясь на локоть, а я беру его руку и кладу на свой клитор. Он все еще внутри меня так глубоко, что чувствую себя изменившейся. Когда он начинает играть пальцами с моим клитором, мне требуется всего несколько мгновений, пока я не перехожу с ним через край, и тянусь ногтями по его спине, выкрикивая его имя во всю силу моих легких.

Он соскальзывает пальцами с моего клитора, и я удовлетворенно вздыхаю, обнимая его потные плечи. Ни один дюйм нашего тела не покрыт ни потом, ни спермой, ни моими соками.

Я тоже никогда не чувствовала себя лучше.

 

Глава 25

Рафаэль

 

Мне потребуется больше силы воли, чем я думаю, чтобы вырваться из теплых объятий Авы. Она засыпает прямо на мне, и я не очень-то стремлюсь выбраться из-под ее мягкого тела, но стук в дверь говорит мне, что время вышло.

Я и так заставляю Гарсию ждать слишком долго. Стянув штаны с пола, я натягиваю хлопчатобумажную лагерную рубашку. От меня воняет Авой и потом, но Гарсие придется смириться.

– Ты закончил? – раздраженно рявкает он, когда я выхожу в небольшое пространство за пределами спальни.

Я слишком доволен, чтобы реагировать на раздражение в его тоне.

– Пока.

Наливаю себе чашку воды. Пост гребаное свечение будет висеть некоторое время. По американским стандартам вода в Камповерде плохая, но по сравнению с джунглями, пыльная вода на вкус, как сладкий чай.

– Что у тебя?

Пока Ава пробивала мою девственность, Гарсия был занят. В углу лежит новый рюкзак, значит, он набит припасами. За окном я вижу «Фольксваген-Гольф», который мы купили, а на столе – его сумку.

– В карманах и подкладке я не нашел ничего, кроме GPS-чипа.

Кожаная сумочка лежит на стуле, и я провожу пальцами по ее внутренней стороне. Она гладкая, за исключением тех мест, где клей приклеил войлок.

– Нет карты памяти? Эти ублюдки совсем крошечные.

Я хватаюсь за соломинку. Если Гарсия говорит, что здесь ничего нет, значит, ничего нет.

Он качает головой.

– Все, что у нас есть, это папки, которыми просто дразнят покупателей. Безвредная информация, но достаточно секретная, чтобы заставить покупателя поверить, что она подлинная.

– Думаешь, это подделка? Дюваль продает ложную информацию?

– Нет. Это было бы слишком опасно. Северокорейская команда выпотрошит его и пошлет части его тела всем родственникам. А Ливийская группа возьмет его семью и распнет их перед ним.

Выдвинув стул, я открываю папки. Первая папка содержит обмен электронной почтой, обсуждающий подарки для молодоженов королевской пары. Один содержит непристойную бесцветную шутку, которая создаст семидневный новостной цикл защиты, а за ним последуют извинения, которые будут отложены для следующей драмы. Это не стоит того, чтобы заплатить восемь цифр, и похитить гражданина США, угрожая убить его, если информация не будет перехвачена. Следующая папка – расшифрованный телефонный разговор между другим политиком и его любовницей. Это более разрушительно, но ничего, что потребовало бы такого рода вознаграждения. К бумагам прилипли липкие записки, но кажется, они ничего не отмечают.