Последняя надежда
Шрифт:
– Похоже на дядю Сэма. Иди сюда и возьми пистолет. Ты хочешь убивать людей, вот, гребаный список. Иди и не задавай вопросов.
Гарсия наполовину хмыкает, наполовину смеется.
– Звучит примерно так.
– Ты когда-нибудь находил кого-нибудь, кто значил бы вдвое меньше?
– Никогда не хотел. Для некоторых людей есть только одна, и она была для меня.
– Тогда почему ты ее бросил? Почему просто не убежал?
– Я не для нее.
То есть он попросил ее убежать, а она отказалась. Я поворачиваюсь на сидении,
Когда оборачиваюсь, я не замечаю, как быстро приближается встречный автомобиль. Вижу только огни и слышу, как Гарсия ругается. Раздается выстрел, и машина начинает скользить в сторону.
Гарсия борется за контроль, когда задние колеса врезаются в канаву. Я перегибаюсь через сиденье, толкая падающее тело Авы обратно на сиденье.
– Что происходит? – хнычет она, пытаясь сесть.
Скольжение машины отбрасывает ее в сторону.
– Пристегнись, Ава, – кричу я, положив руку на приборную панель.
Машина поворачивается раз, другой. Почти лысые шины не имеют тяги. Мы выезжаем на середину дороги. В салоне нашей машины загорается свет.
Черт, в нашей машине.
Трубит клаксон грузовика.
Свет падает на нас. Позади себя слышу приглушенный крик страха, и в отражении вижу Аву, закрывающую рот рукой.
– Газ, Гарсия. Газ, – кричу я.
Перед самым столкновением Гарсия заводит мотор, и мы летим через дорогу в кювет. Маленький седан слегка покачивается на ветру, когда грузовик проносится мимо, в гневном страхе нажимая на клаксон.
– Что случилось? – задыхается Ава.
– Шину разорвало.
Рядом со мной ошеломленный Гарсия. Он не двигается.
– Где твой пистолет?
– Сиденье, – его дыхание затруднено. – Под сиденьем.
У меня нет времени для размышлений, почему его голос звучит странно. Тот, кто снимал машину там. И такой выстрел? Это должно быть сделано с очками ночного видения, что означает, у них есть серьезное преимущество перед нами. Нам нужно залезть в грязь. Холодный слой грязи уменьшит наш тепловой сигнал и выровняет игровое поле.
– Как ты думаешь, далеко мы от реки? – спрашиваю я Гарсию, ощупывая пол в поисках пистолета.
Я нахожу его, зажатым между сиденьем и консолью, кладу его на колени Гарсие и поворачиваюсь.
– Ава, опусти центральный отсек и протяни руку назад.
– А как насчет вас двоих? – спрашивает она.
– Не беспокойся о нас.
Я беру приклад пистолета, выключая внутреннее освещение.
Гарсия держит руку на двери. По моему кивку мы выкатываемся из машины, стараясь быть, как можно меньшей мишенью. Я подхожу сзади и открываю дверцу машины, чтобы взять рюкзак, куда мы засунули папки. Просунув руки сквозь ремни, я ползу на животе к Гарсие, который уже лежит на земле
Пукальпа не может быть дальше, чем в нескольких сотнях километрах. Если нам придется бросить эту машину, мы найдем другую, которая довезет нас до конца.
Никто не приветствует нас. Кто бы ни стрелял в нас, он должен быть на некотором расстоянии. Это в наших интересах. Мы их услышим... я надеюсь.
– Сколько? – тихо говорю я.
– Не больше одного, – догадывается Гарсия. – Может, два? Но только один хороший выстрел.
– Чтобы убить нас, нужна всего одна пуля.
Он тихо хмыкает.
Я стучу по земле.
– Ты останешься с Авой. Я пойду вперед и посмотрю, смогу ли найти стрелка. Снайперы не любят приближаться. Если я обойду вокруг, то смогу увидеть его.
– У меня есть идея получше. Будь готов.
Прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, он вскакивает. Небольшая вспышка появляется, когда порох вспыхивает на тридцать градусов влево. У Гарсии дергается тело раз, другой. Я закрываю глаза на то, что, как знаю, произошло, и бегу к уже погасшей точке света. Слышу быстро приближающиеся шаги, и тут же падаю на землю. Пуля свистит над моей головой. Стрелок стоит в двадцати пяти футах передо мной, как придурок. Я стреляю ему в ногу.
Дуло его пистолета поворачивается ко мне, и я бросаюсь вперед, сбивая его гребаную голову. В прозрачном лунном свете я вижу, как фигура дергается назад, а затем падает. Меньше, чем через двадцать секунд, я уже на его трупе. Снайперская винтовка лежит справа от него. Схватив ее, я бегу обратно к Гарсие.
Ава стоит на коленях у машины, а Гарсия у нее на коленях. Она вытирает рубашкой кровь, булькающую у него изо рта. Даже в темноте я вижу пятна крови на ее руках, которые прижаты к его груди.
– Раф, – кричит она. – В него стреляли.
– Ты тупой ублюдок, – падаю я на колени рядом с ними, и Ава задыхается от шока, но я игнорирую ее, чтобы повторить. – Ты тупой, тупой ублюдок.
Закрыв глаза, Гарсия нетерпеливо фыркает.
– Он убил бы нас обоих, если бы я не заставил его выстрелить. Дурацкие очки ночного видения.
Я сбрасываю рюкзак, роясь в нем в поисках аптечки. Он останавливает меня теплой рукой, скользкой от крови.
– Нет, – говорит он. – Дело не только в легких. Я ранен в живот.
Он тянет мою руку к себе. Когда я убираю ткань, входное отверстие пульсирует, будто оно живое.
– Черт, – я провожу рукой по губам, ощущая металлический привкус жизни Гарсии. – Нет, мы спасем тебя, – открыв рывком аптечку, я хватаю марлю. – Мы залатаем тебя, въедем в Пукальпу и вытащим пулю.
– Нет, – повторяет он. – У меня не получится. Мы это знаем. Возьми ее и уходи.
– Никого не осталось, брат. Не получится.
Я вырываюсь из его рук, прижимая марлю к ране. Она сразу намокает и портится. Фонтан крови продолжает лить.