Последняя ночь на Извилистой реке
Шрифт:
— Крошка и Мэй даже не слышали фамилию Эйнджел, — сказал старому сплавщику Дэнни.
— Зато Карл может услышать, пока вас разыскивает. Через полгода, через год. Кто-нибудь ему брякнет.
— Так что, и мне менять фамилию? Кетчум, пойми, я же писатель. Я не могу каждый год называться по-новому.
— Можешь оставить, — угрюмо согласился Кетчум. — Ковбой в читателях не замечен. Это я тебе гарантирую. Но Стряпуну больше нельзя оставаться Тони Эйнджелом. Пусть уж лучше опять будет Домиником Бачагалупо! Дэнни, не позволяй ему снова открывать заведение с итальянским названием. Слышишь? Даже за границей.
— Хорошо. О себе мы позаботимся. Но не забывай, у меня есть сын. И он —
— Помнится, Джо собирался учиться в Колорадо, — сказал Кетчум.
Для Дэнни это была больная тема. Его расстроило решение сына поехать учиться в Колорадский университет в Боулдере [172] . По мнению Дэнни, сын мог бы выбрать более серьезный университет. Боулдер интересовал Джо не из-за университета, а из-за возможности заниматься горнолыжным спортом. К тому же, как узнал писатель, в этом городе очень любили устраивать всевозможные вечеринки и сборища.
172
Город в центральной части штата Колорадо. Находится на высоте 1650 м над уровнем моря. Основан золотоискателями в конце 50-х гг. XIX в. Крупный университетский и научный центр. Население около 100 тыс. человек.
— Карл даже не знает, что у тебя есть сын, — напомнил Кетчум. — Если вы свалите из страны, я позабочусь о Джо.
— В Колорадо переберешься, что ли? — спросил Дэнни.
— Не перескакивай события, писатель, — осадил его Кетчум. — Сначала уберитесь из этого долбаного Вермонта. Оба! А пока парень не уехал в Колорадо, я за ним присмотрю.
— Может, и нам с отцом переехать в Колорадо? — вслух раздумывал Дэнни. — Он немного похож на Вермонт. Там тоже горы, но высокие. Боулдер — университетский город. Нам всем нравилось в Айова-Сити. Писатели неплохо приживаются в университетских городах. И отец нашел бы себе там работу. Разве в Боулдере не нужны хорошие повара? Я не говорю про итальянские рестораны…
— Выдумки оставь на бумаге! — оборвал его Кетчум. — Сейчас ваши мысли должны быть простыми, как кучка енотьего дерьма. Планы будешь строить потом. Я когда-то вам говорил: сбежите один раз, будете бегать всю жизнь! Думаешь, Карла заботит, что вы — семья? У Ковбоя семьи нет, и он — поганый убийца. Что еще хуже — он вбил себе в башку, что ухлопать вас — его миссия!
— Знаешь, Кетчум, даже простые мысли требуют обдумывания. Мы пока ничего еще не решили. Я тебе потом позвоню.
— Карл туп и ничего о других странах не знает. Учти это, — сказал ему Кетчум. — Но Бостон для него — не заграница. Думаешь, Колорадо так далеко, что Ковбой не припрется туда вас искать? Не знаю. Знаю только, Колорадо во многом похож на Нью-Гэмпшир, и люди там привыкли ходить с оружием. Заведешь себе пушку, это никого волновать не будет. Согласен?
— Вроде согласен. Я же знаю, Кетчум, что ты нас любишь.
— Я обещал твоей матери заботиться о вас, — рявкнул Кетчум, и его голос дрогнул.
— Ты как раз это и делаешь, — сказал ему Дэнни, но Кетчум уже повесил трубку.
Потом он не раз будет мысленно воссоздавать тот вечер, который так внезапно подвел черту под вермонтским периодом их жизни. Он запомнил даже песню, звучавшую по радио: это был Нил Янг [173] , певший «After the Gold Rush» [174] . Хит семидесятых. (Уйдя со спортивной волны, Дэнни, сам того не желая, вновь вернулся на любимую передачу Грега «Старые, но нестареющие».)
173
Нил
174
«After the Gold Rush» («После золотой лихорадки») — песня с одноименного альбома 1970 г.
А повар уже снова помешивал соусы и раскатывал тесто для нескольких порций пиццы. Грег что-то жарил, затем оторвался от гриля, чтобы открыть духовку и достать оттуда готовое блюдо. Официанток в кухне уже не было, а уборщик столов заполнял корзиночки для хлеба.
Мойщик посуды ждал появления грязных тарелок и читал какую-то книжку в мягком переплете. Наверное, в школе задали. Теперь школьники не очень-то охотно читают сами. Дэнни спросил парня, что он читает. Юный мойщик посуды смутился и показал писателю потертый экземпляр его романа, выпущенного массовым изданием. А вот какой роман читал парень — этого Дэнни не запомнил. Не до того было. Слишком сильным оказался хаос, порожденный внезапным появлением в «Авеллино» Крошки и Мэй.
Но на этом вечер неприятных сюрпризов не кончился. Писателя ожидало скорое их продолжение.
«Вы кого-нибудь встретите», — говорил писателю Курт Воннегут, когда Дэнни в первый раз уезжал из Айова-Сити. Тогда от него только что ушла Кэти. Но предсказание Воннегута до сих пор не сбылось. Или пока не сбылось. В общем-то, он по-прежнему может кого-нибудь себе найти. Ему всего сорок один год. Другое дело, что он не слишком-то и пытался искать. Неужели он надеялся, что однажды Небесная леди вновь спустится с небес прямо в его жизнь? Но почему? Только лишь потому, что он не мог забыть эту женщину?
Тогда Воннегут сказал молодому и еще никому не известному писателю и другую фразу: «Быть может, капитализм отнесется к вам по-доброму». Ее Дэнни вспоминал сейчас, возвращаясь из Браттлборо в Патни. И откуда Курт это знал?
За какой-то час две старые вздорные клуши разметали вроде бы налаженную, устоявшуюся жизнь двух других людей. Очень скоро Дэнни и его отцу придется уносить ноги из Вермонта. А пока, словно на прощание, «усадьба» в Патни сияла огнями. Каждый, кто ехал по Гикори-Ридж-роуд, видел эту иллюминацию. Свет горел в каждом окне, в каждой комнате, во всех зданиях, словно рекламируя доброту капитализма по отношению к автору бестселлеров Дэнни Эйнджелу.
Неужели сюда нагрянуло умопомрачительное количество гостей и они устроили празднество? И неужели им тесно в гостевом доме и поэтому они заняли второй дом, построенный Дэнни для себя и Джо? Более того, они проникли даже в «писательскую хижину». Кто же затеял это бесшабашное и безудержное веселье.
Однако Дэнни помнил: уезжая, он оставил свет лишь в кухне жилого дома. Во всех остальных помещениях (и строениях) было темно. И музыки на повышенной громкости тоже не было (писателю бы в голову не пришло включить музыку одновременно в жилом и гостевом домах). Тем не менее музыка гремела и там и там. Вдобавок везде были открыты окна. Удивительно, что еще никто не вызвал полицию. Хотя «усадьба» находилась далеко от соседей, возможно, кто-то ехал мимо и его насторожило это яркое и оглушительное зрелище. Во всяком случае, сам Дэнни увидел электрическое зарево и услышал какофонию звуков еще задолго до того, как свернул в проезд к своей «усадьбе».