Последняя охота
Шрифт:
– «Меня хотят бить!»
– Может, «меня хотят убить»? Это бы логичнее звучало. Значит, она восприняла таран мотоцикла как непосредственное нападение на нее. Ведь она едва успела выйти из него.
– Ага, и понеслась ко мне в кабинет, – добавил Родион. – Совершенно забыв, что здесь находилась точно такая же угроза ее жизни. Откуда она могла знать, что я обезвредил бомбу сопляка? Может, я тут сидел, обливаясь холодным потом, и отсчитывал последние секунды своей жизни?
– Шеф, она была не в себе. Испугалась.
– Затем, после того как я выскочил на звук взрыва, она находилась совершенно одна, – Родион подчеркнул это, подняв палец, – в компании молодого человека и отчего-то уже не боялась его!
– Каждый по-разному оправляется от стресса, – заметила я. – Некоторые быстро, некоторые медленно… Она уже пришла в себя.
Родион досадливо поморщился и принялся объяснять:
– Да, с одной стороны, ты права. Я дал ей коньяк – весьма, между прочим, успокаивает взвинченные нервы, после чего спросил: «С вами все в порядке?» – «Все!» – подтвердила она. Второе: она оставила нам номер телефона на листке бумаги. Погляди, буквы твердые и ровные, любой графолог тебе скажет, что это писал человек в спокойном состоянии духа. У невротиков буквы, как правило, скачут по всему листочку.
– И что это доказывает? – спросила я.
– Что по меньшей мере аффектированность нашей клиентки, мягко говоря, наигранна. И страха в ее душе было не больше, чем в нас с тобой. Смотри сама: испугалась взрыва, прибежала к нам, моментально успокоилась, затем снова испугалась и удрала домой. Кстати, третий момент. Пацан выбежал, когда никого из нас в офисе не было. Никого. Только она. Вопрос – как он освободился?
– Шеф, вы думаете, это Беловицкая сняла ему наручники? – засомневалась я.
– Это самый логичный вывод, – пожал плечами Родион. – Хотя, если это тебе кажется невероятным, могу предложить другую версию. Человек-паук влез через окно, освободил пацана и исчез под шумок.
– Шеф, но зачем ей освобождать того, кто покушался на нее?
Шульгин побарабанил пальцами по столу.
– Маша, тебе не кажется странным, что баба в возрасте играючи приводит крепкого спортивного пацана в состояние временного паралича?
– Она занималась борьбой, – ответила я. – Да и к тому же прием, которым она завалила его, был не очень сложным. Просто удар пальцами по шее.
– Он стоял к ней лицом, а потом вдруг подставил ей шею? Ну-ну. Вот я тоже занимался борьбой, – вздохнул Родион. – Но у меня рефлексы уже не те, понимаешь, Маша? Я – сверстник Беловицкой, так вот, я стар для таких фокусов. А я мужчина, между прочим! И во мне природой больше сил заложено, по идее!
– Когда тонул «Титаник», в одной из шлюпок спасенные мужики устроили истерику. Тогда бабы, в которых сил меньше, как вы говорите, сняли шубы и сели на весла.
– То «Титаник», – буркнул шеф. – Критическая ситуация.
– Нападение бандита тоже будничным явлением не назовешь.
Шеф звучно хлопнул ладонью по столу.
– И все-таки я считаю, что это странное и нелепое нападение на нее подстроено! Однако, – сказал он и поднял палец, – эти мелочи на данный момент второстепенны, но выпускать их из поля зрения не следует. Из мелочей складывается целая картина. С этим мы чуть позже разберемся. В данный момент меня интересует состояние финансовых дел госпожи Беловицкой. Подозреваю, собака зарыта именно здесь! Сумма наследства, которое должна получить Юлия, представляет собой серьезный соблазн. Думаю, вся катавасия происходит именно из-за денег.
– Шеф, но зачем Беловицкой деньги племянницы? – удивилась я. – Она же владелец «Прелести», где дела идут вполне неплохо.
– Откуда ты знаешь?
Я на секунду задумалась.
– Вы правы, босс, ниоткуда. С ее же собственных слов.
– Полмиллиона евро еще никому не мешали, – назидательно произнес Родион, – даже вполне успешным бизнесвуменшам. Итак, – повторил он, – я занимаюсь расследованием финансовых дел нашей клиентки, а тебе задание более чем ясное – искать девушку. Начни с клиники, ведь она пропала именно оттуда. А потом стоит попытаться заехать к Беловицкой. Вот ее адрес. Не потеряй, с трудом нашел!
– А почему попытаться? Кто может мне помешать? – усмехнулась я.
– Взвод телохранителей в бронежилетах, – ответил Родион Потапович. И, по-моему, он не шутил. – Ну, чего ты ждешь?
– Да мелочь одна есть, – сказала я. – Я же пешая. Вы мне машину дадите? А то моя… сами понимаете.
Шеф хмыкнул.
– Умная ты моя! На, – кинул он мне ключи. – Что случится, головой отвечать будешь!
Все сегодня на мою бедную голову ополчились! Я подхватила на лету ключи от «Форда» и отправилась в путь.
Меня, признаться, слегка удивил тот факт, что для начала шеф отправил меня разбираться с завещанием, а не искать Юлию, однако я уже давно научилась закрывать глаза на странность распоряжений босса. Потому что странность эта кажущаяся. И все шаги, которые предпринимает шеф, имеют под собой более чем обоснованную логическую платформу.
Кажется, все идет, как и задумывалось. Этого ужасного человека, Витьки Аникеева, больше нет. Неизвестно, кто оказал обществу такую хорошую услугу, убив главного врача клиники красоты, но ему нужно памятник поставить. Как же Витька мне мешал! Никто, включая его самого, не подозревал, как он мешал.
А теперь его нет. Это не может не радовать.
Юлия пропала. Ее «пропажа» вообще-то была запланирована нами, но ведь вся суть-то в том, что мы и понятия не имеем, куда она делась! Сама, говорят, ушла! Очень вовремя! Нашла время проявлять инициативу! То, значит, лежала себе спокойно в больнице, благополучно умирала от анафилактического шока, а теперь вдруг ожила и сбежала! Безобразие. Очень неудобно. Знать бы, где она сейчас. Надо же, под рукой ведь была девчонка и вдруг куда-то исчезла! Заинька теперь бесится, говорит, что «это самое ужасное, что только могло случиться! Что он теперь в прострации!». Ах, какой же мой заинька чувствительный!