Последняя песня

Спаркс Николас

— Потому что пытаюсь смотреть фильм вверх ногами. Труд­но говорить с тобой, когда кровь приливает к голове.

Ей очень хотелось съязвить так, чтобы надолго запомнил, но она не поддалась соблазну, потому что сегодня она выспалась и у нее было хорошее настроение. Потому что. А главное, потому что тоненький голосок где-то внутри шептал: «Сегодня ты, воз­можно, вернешься домой».

Больше никаких Блейз, Эшли и Маркусов. Никаких пробуж­дений ни свет ни заря.

И никаких Уиллов тоже...

При

этой мысли она словно очнулась. До сих пор все каза­лось не так уж плохо. Вчера они прекрасно проводили время, пока не вмешалась Эшли. Ронни стоило бы рассказать, что имен­но ей наговорила Эшли. Следовало бы объясниться. Если бы не появление Маркуса...

Нет, она действительно хочет оказаться подальше от этого места!

Она откинула занавеску и выглянула в окно. На дорожке, ве­дущей к подъезду, стояли отец и пастор Харрис. Ронни вдруг по­няла, что не видела пастора с самого детства, но он почти не из­менился, хотя теперь опирался на трость. Зато белые волосы и брови были такими же густыми.

Ронни улыбнулась, вспомнив, как он сочувствовал им пос­ле похорон деда. Она знала, почему отец так любил его: в пасторе было нечто бесконечно доброе! А после службы он протяги­вал Ронни стакан свежего лимонада, который был слаще любойгазировки.

Они, казалось, разговаривали с кем-то стоявшим на дорожке. С кем-то невидимым...

Ронни распахнула дверь, чтобы лучше видеть. Перед открытой дверью патрульной машины стоял офицер Пит Джонсон, очевидно, собиравшийся уезжать.

Услышав мерный рокот мотора, Ронни спустилась с крыль­ца. Отец нерешительно махнул рукой. Пит захлопнул дверь ма­шины, и у Ронни упало сердце.

Когда она подошла к отцу и пастору Харрису, офицер Пит уже выезжал с дорожки, дав задний ход, и это только укрепило ее в мысли, что тот принес плохие новости.

— Проснулась? — обрадовался отец. — Я только недавно за­глядывал к тебе, но ты спала как убитая. Помнишь пастора Харриса?

Ронни протянула руку.

— Помню. Здравствуйте, рада вас видеть.

Взяв руку пастора, она заметила множество мелких шрамов, покрывавших тыльные стороны ладоней и запястья.

— Поверить невозможно, что это та самая юная леди, кото­рую я имел счастье встретить много лет назад. Теперь ты совсем взрослая и очень похожа на мать.

Ронни часто это слышала, но не знала, как реагировать. Оз­начает ли это, что она выглядит старой? Или что ма выглядит молодо? Трудно сказать, но, кажется, пастор хотел сделать ком­плимент.

— Спасибо. Как поживает миссис Харрис?

Пастор оперся на трость.

— Не дает мне расслабиться, как, впрочем, всегда. И уверен, она захочет с тобой повидаться. Если будешь проходить мимо,попрошу ее приготовить кувшин домашнего лимонада.

Вероятно, так оно и будет...

— Ловлю вас на слове!

— Очень на это надеюсь. Стив, спасибо еще раз за то, что предложил сделать витраж.

— О, не стоит, — отмахнулся Стив.

— Конечно, стоит! Но мне пора. Сегодня вместо меня урок закона Божьего проводят сестры Таусон, и если ты их знаешь, поймешь, почему их нельзя предоставить самим себе. Чрезвы­чайно вспыльчивые особы. Они любят пророка Даниила и Откровение и, похоже, забывают, что второе послание коринфя­нам — еще одна глава этой великой книги. Ронни, было чудесно вновь с тобой повидаться. Надеюсь, твой отец не причиняет тебе особых неприятностей. Сама знаешь, какими бывают эти роди­тели!

— Нет, он ничего, — улыбнулась Ронни.

— Прекрасно. Но если он будет очень уж тебя притеснять, жалуйся мне, и я сделаю все, чтобы его вразумить. В свое время он был непослушным ребенком, и могу представить, как теперь доводит тебя!

— Я не был непослушным, — запротестовал па. — И часами играл на пианино.

— Не забудь рассказать, как ты налил в купель красной краски.

— Я никогда этого не делал, — пролепетал отец.

Пастор Харрис, казалось, искренне наслаждался происхо­дящим.

— Может, и нет, но я стою на своем. Каким бы хорошим ни хотел казаться, все же твой па не был идеалом.

С этими словами он повернулся и зашагал по дорожке. Рон­ни весело покачала головой. Всякий, кто может заставить па кор­читься от смущения, достоин того, чтобы узнать его получше. Особенно если ему есть что порассказать о па. Смешные исто­рии. Добрые истории.

Отец с непроницаемым выражением лица смотрел вслед пас­тору. Однако когда повернулся к ней, вновь стал прежним отцом, которого она знала.

Ронни снова вспомнила, что коп только что уехал.

— Зачем приезжал офицер Пит? — встревоженно спросила она.

— Почему бы нам сначала не позавтракать? Ты наверняка проголодалась. За ужином почти ничего не ела.

Она потянулась к его руке:

— Скажи, па.

Отец поколебался, пытаясь найти нужные слова, но скрыть правду было невозможно.

— Ты не сможешь сейчас вернуться в Нью-Йорк. По край­ней мере до того, как тебе предъявят обвинение, а это будет толь­ко на следующей неделе. Владелица магазина собирается подать иск.

Ронни сидела на дюне не столько рассерженная, сколько ис­пуганная, думая о том, что происходит в доме. Прошел час с мо­мента, как отец передал слова офицера Пита, и с тех пор она си­дит тут. Отец, конечно, позвонит ма. Можно только представить, как та отреагирует! Хорошо, что Ронни сейчас не там... это един­ственное, что оправдывает ее пребывание здесь.