Последствия неустранимы
Шрифт:
– В общем, пришел с повинной... Я отравил Головчанского.
– Ты что городишь, Олег?!
– сорвалось у Антона.
– Уже неделю не сплю. Если сейчас не арестуете, повешусь или сойду с ума. Не могу больше...
– Посмотри мне в глаза...
Туманов нехотя поднял взгляд и уставился на Бирюкова замутненными расширенными зрачками.
– Ты пьян, Олег?
– Всего полстакана водки для храбрости...
Бирюков нахмурился:
– С пьяными разговоров не веду.
На лице Туманова появилась виноватая улыбка:
–
– Рассказывай, что надумал.
Туманов опустил голову и глуховатым голосом заговорил. Бирюков сосредоточился. Довольно быстро он понял, что Олег слово в слово, будто зазубренный урок, пересказывает показания своей жены. Только все это излагалось как бы в другом ракурсе, с точки зрения его, Олега. Больше того, Туманов даже не утаил, как ездил с Огнянниковой в Новосибирск к врачу и как тот объявил ему "приговор". Все в показаниях Олега было логично до самого последнего момента, когда он якобы заподозрил, что Головчанский намеренно до отправления электрички выпроваживает его с вокзала на охоту. Дойдя до этого места, Туманов мельком взглянул на Антона и опять потупился:
– В общем, на охоту я не ездил. Дальше все - как Надя вам рассказывала.
– Выходит, ты с Надиных слов говоришь?
– быстро спросил Антон.
– Почему с Надиных?..
– Туманов тревожно насторожился.
– Я откровенно говорю.
– Откуда, Олег, тебе известно, о чем мне Надя рассказывала?
На щеках Туманова заходили желваки:
– Она во всем мне призналась.
– Как после этого ты к ней относишься?
– Как прежде. Надя не виновата, что у нас не было детей.
– Почему же хотел ее отравить?
– Я не ее...
– Туманов растерялся.
– Я только Александра Васильевича хотел, по ревности...
– Но ведь Надя тоже могла выпить с Головчанским отравленного коньяка...
– Она, как стала беременной, совершенно не пьет. Мы очень долго ждали ребенка, - обреченно проговорил Туманов.
– А дождавшись, ты решил все угробить?
– Ревность...
– Ну и чем же ты отравил Головчанского?
Нервно сжимая ладони, Туманов долго молчал. Заговорил он лишь после того, когда Бирюков повторил вопрос.
– Порошок такой есть для протравки семян. Нынче весной Александр Васильевич у агронома в совхозе "Победитель" пол-литровую стеклянную банку насыпал, чтобы на дачном участке овощи лучше росли. Мне немного дал этого порошка, рассказал, как его применять, и предупредил, что это сильный яд. В пятницу я вспомнил об этом яде...
Внимательно слушая Туманова, Бирюков невольно отметил, что в показаниях Олега есть несомненная доля истины. Тут же возникла досада. Антон пока не мог понять отчего: то ли оттого, что ошибся в первоначальных выводах об Олеге, то ли из-за того, что Олег своей "явкой с повинной" перечеркивал вроде бы наметившуюся другую версию. Появилось желание немедленно запротоколировать
– Какого цвета был ядовитый порошок?
– Розового, - быстро ответил Туманов.
– Давно стал ревновать Надю?
– В пятницу такая мысль появилась.
– Что ж ты берег тот порошок с весны до осени?
Туманов долго думал. Наконец сказал:
– В машине он у меня, в бумагу завернутый, лежал.
– А как же семена? Не обрабатывал этим порошком весной?
– Нет... Побоялся отраву в почву внести...
– И как ты подсыпал порошок в коньяк? Расскажи подробно.
Туманов вялым движением руки поправил спутанные волосы:
– Тихо открыл ключом дверь, вошел в кухню. Отвернул пробку с бутылки, но и... понятно, как.
– Обратно пробку завернул?
– Ну. Все, как было, сделал и тихо вышел.
"А Надя сказала, что пробка была не завинчена", - мгновенно отметил про себя Бирюков и, словно между прочим, уточнил:
– Хорошо помнишь, что завернул?
– Конечно.
– Дождь сильный был?
– Ночью?
– Да, когда ты в кухню входил.
– Проливной, как из ведра.
– Разувался на крыльце?
Туманов скривил в усмешке губы:
– Не хватало еще разуваться - не в чужую ведь дачу входил, да и не до этого мне было...
"Лжет, откровенно лжет", - даже как-то обрадовался Бирюков и сказал:
– Олег, ты присутствовал при осмотре места происшествия. Следов-то в кухне не было. Ты что, Христос, чтобы, не касаясь ногами пола, ходить?
– Как это не было?!
– На лице Туманова появилось удивление.
– По всему крыльцу и...
– Правильно, - согласился Антон.
– Те следы мы видели - это ты заходил на дачу перед тем, как приехать в милицию. Но у кухонного стола было чистенько. Почему, спрашивается, если на улице дождь лил как из ведра?..
– Наверно, высохли, - неуверенно сказал Туманов.
– Вода может высохнуть - грязь останется.
– Думаете, обманываю?..
– растерянно спросил Туманов.
– Тогда ни за что не найдете преступника. Я преступник. Правда я!..
Внезапная догадка осенила Бирюкова. Антон вышел из-за стола, сел рядом с Тумановым и спросил:
– Хочешь, Олег, скажу, почему ты надумал взять вину на себя?.. Туманов промолчал, и Антон вынужден был сразу ответить: - Ты испугался, что в убийстве Головчанского следователь обвинит Надю. Не так?..
Лицо Туманова побагровело.
– А чем Надя докажет свою невиновность?
– резко выпалил он и тотчас вроде бы растерялся.
– Я не могу! Честно, не могу! Устал от звонков Софьи Георгиевны. Ома все-все знает. И о моей беде, и о Наде, и обо всем, обо всем!..
– Откуда Софье Георгиевне это "все-все" известно?