Последствия неустранимы
Шрифт:
– Хачик со всеми зубатится. Он бесплатно шагу не шагнет.
Замолчали. "Уазик", рыча мотором, то и дело расплескивал по сторонам попадающиеся на пути дождевые лужи.
– Олег, почему Головчанский вместо Новосибирска оказался у тебя на даче?..
– опять спросил Бирюков.
– Откуда я знаю...
– Голос Туманова дрогнул.
– Стреляться мне теперь, что ли? Или грязью Александра Васильевича поливать, если он на моей даче умер?..
– Ни того, ни другого делать не надо. Пойми, Олег, загадка смерти твоего шефа
Туманов с повышенным напряжением уставился на дорогу. В конце концов он все-таки разговорился.
В последние дни перед отпуском Головчанский, как всегда, был весел и энергичен. С утра до вечера разъезжал по объектам, выколачивал через высшее начальство материалы, производил перестановку бригад. Словом, человек хотел, чтобы во время его отпуска работа шла своим чередом. И лишь вчера, в день отъезда, Александр Васильевич с самого утра ходил мрачнее тучи. Накануне в ПМК приехал начальник отдела труда и заработной платы Облсельстроя. Видимо, у Головчанского состоялся с ним неприятный разговор. Собственно, сверхъестественного в этом ничего не было - областное начальство всегда "снимает с подчиненных стружку", хочет и план выполнить, и экономию иметь.
– Головчанский тебе что-то рассказывал о том разговоре?
– спросил Бирюков.
– Нет, это мои предположения.
– Постарайся, Олег, припомнить, как ты вчера расстался с Головчанским на вокзале.
– Нормально мы с ним расстались. Александр Васильевич перед отъездом повеселел. Купил в районном ресторане на дорожку бутылку "Плиски". Я хотел дождаться, когда придет электричка, чтобы посадить его в вагон, но он сказал, мол, поезжай охотиться, а то все лучшие места на озерах застолбят...
– Где и с кем ты охотился?
– На Моховом озере... Я всегда один туда езжу.
– На вокзале Головчанский ни с кем не встречался, не разговаривал?
– При мне - нет. Народу на перроне немножко было. В пятницу ведь из райцентра в Новосибирск редко кто едет. Оттуда сюда народ на выходные валом валит.
– Значит, Александр Васильевич любил коньяк?
– Нет, выпивкой он не увлекался, - быстро ответил Туманов.
– Как же бутылка "Плиски" на дорожку?..
– В отпуск человек ехал, хотел в Новосибирске повидаться с другом.
– Фамилию или имя его не упоминал?
– Нет.
– Что, по-твоему, могло привести Головчанского к тебе на дачу? опять спросил Антон.
– Сам об этом думаю...
– Туманов помолчал.
– Давайте заедем, поговорим с моей женой. Может, Надя что-то знает...
– Она знакома с Головчанским?
– Ну... относительно, как с моим начальником и соседом по даче...
Надя Туманова - розовощекая симпатичная толстушка в васильковом платье - сосредоточенно протирала полотенцем вымытые
Бирюков, войдя следом за Тумановым в узкий коридорчик квартиры, обратил внимание на необычную тишину. Олег, видимо, рассчитывал, что жена встретит неожиданных гостей у порога, но, не увидев ее, растерянно обернулся к Антону, затем шагнул из коридора в комнату.
– Надя!.. Что с тобой, Наденька?!
– раздался оттуда его испуганный голос.
Бирюков заглянул в комнату - Туманова с прижатым к груди полотенцем лежала навзничь на сером паласе. Глаза ее были закрыты.
– Обморок, - догадался Антон.
– Нашатырный спирт есть?
Олег в грязных охотничьих сапогах бестолково заметался по чистой квартирке. Кое-как он отыскал в тумбочке под трюмо домашнюю аптечку, дрожащими пальцами принялся открывать один из флакончиков. Бирюков смочил нашатырным спиртом ватку и помахал ею перед Надиным лицом.
Туманова вздрогнула. Постепенно щеки ее начали розоветь. Олег отодвинул ногой лежащую на боку табуретку, бережно поднял жену с пола и перенес на диван. Присев на корточки, опять спросил:
– Что с тобой, Надя?..
– Табуретка подвернулась... упала...
– прошептала она, наконец придя в себя.
– Как же ты так неосторожно?..
– Устала... голова закружилась...
Надя открыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на Антона. Какое-то время она вроде бы мучительно пыталась что-то сообразить, но вдруг болезненно поморщилась и спросила:
– Ты что сделал, Олежек?
– Ничего.
– А почему... с милицией?..
– Милиция, Наденька, не по мою душу... Александр Васильевич Головчанский умер.
– Как умер?
– закрывая глаза, еле слышно прошептала Надя.
– А никто не знает, как... В нашей даче его нашли.
– Почему в нашей?
– Говорю, никто не знает. Ты вчерашним вечером была на даче?
– Была.
– Дверь на замок закрывала?
Надя вялым движением руки потерла горло, как будто ей очень трудно было говорить. Еле-еле выдавила:
– Потеряла я ключ.
– Когда?! Где?!
– удивился Туманов.
– Вчера... Наверное, на грядках.
– Ну, как же это ты?
– Не знаю... Домой собралась... Хватилась - ключа нет...
– И дверь дачи открытой оставила?
– Ну.
– Александр Васильевич к нам на дачу не приходил?
– Нет.
– А в кооперативе он вечером был?
– Не знаю... Не видела...
– Голову не ушибла?
– Ничего... Сердце со вчерашнего дня, как на охоту уехал, заболело... Думала, с тобой что-то случилось...
– Вот еще бред! Я не новичок в охоте. Что со мной случится... Вызвать врача?